Системная психология и социология

  Опубликовано на сайте 20-06-2010, 21:28 Просмотров: 12864

В последние 15 лет в России все более увеличивается число так называемых «социальных сирот» – детей, родители которых живы, но лишены родительских прав из-за алкоголизма, нахождения в местах лишения свободы или же просто неспособности создать необходимые для воспитания ребенка условия. Проблема эта уже давно приобрела общенациональный характер; о ее масштабе говорит тот факт, что сегодня по числу детей-сирот, приходящихся на каждые 10 тысяч детского населения, Россия занимает первое место в мире [1,2].  Не меньшую озабоченность вызывает и тот факт, что из 15 тысяч подростков, ежегодно выходящих из стен сиротских учреждений России, 5 тысяч попадает на скамью подсудимых в течение одного года и 1,5 тысячи заканчивает жизнь самоубийством значительная часть социальных сирот.

Для помощи детям и подросткам, оставшимся без опеки и попечения родителей в стране действует более 750 специализированных государственных учреждений – детских домов и интернатов. Однако проблема социализации подростков, временно проживающих в этих учреждениях, остается одной из наиболее сложных в современной психологии. Большая часть проводившихся в этом направлении исследований связана с изучением особенностей познавательной и аффективной сфер социальных сирот, и характерных девиаций их поведения в условиях детского дома. Вместе с тем, количество работ, посвященных изучению специфики формирования личности подростка, оставшегося без попечения родителей, и, особенно, формирования мотивационного ядра его личности, крайне ограничено [3,4]. 

Учитывая это, целью настоящей работы явилось исследование формирования системной структуры доминирующей мотивации подростков – социальных сирот, воспитывающихся в условиях детского дома и интерната.

Методика 

Эмпирическое исследование системных особенностей развития мотивации и личностных характеристик у социальных сирот было осуществлено в 2002–2006 гг. на базе ряда детских домов и интернатов г. Москвы. Основная группа обследуемых (подростки – социальные сироты) включала две возрастные подгруппы: 85 воспитанников детского дома (12–13 лет) и 95 воспитанников интерната (14–16 лет). Контрольная группа (учащиеся общеобразовательной школы, живущие в семьях) включала такие же две возрастные подгруппы: 125 учащихся 12-13 лет и 128 учащихся 14-16 лет. Выделение возрастных групп основано на принятой отечественной периодизации. Всего в исследовании приняли участие 433 подростка.

Методологической базой исследования стала концепция системной психологии [5], а ее методической реализацией – тест системного профиля мотивации.

Результаты исследования 

Были получены результаты сравнения мотивационных профилей социальных сирот и их сверстников из контрольной  группы. Данные сгруппированы по возрастным группам:  старшие (Рис. 1) и младшие подростки (Рис. 2).

Из этих рисунков видно, что в целом основная группа (социальные сироты) отличается от контрольной более высоким уровнем витальной мотивации (независимо от возраста), а также самоактуализации и альтруизма. Вместе с тем по репродуктивной, познавательной мотивации и самосохранению средний уровень данных основной группы ниже, чем у их сверстников из группы контроля.

В то же время существует ряд отличительных черт мотивации подростков старшей и младшей возрастных групп. У социальных сирот старшего подросткового возраста имеются статистически достоверные различия с группой контроля по уровням репродуктивной мотивации и альтруизма (см. Рис. 1). В младшей возрастной группе эти различия менее заметны и не выходят за рамки тенденции. При этом в младшей возрастной категории также существуют достоверные различия с группой контроля – по шкалам самосохранения и самоактуализации (Рис. 2).

Рис. 1. Мотивационный профиль подростков старшего возраста.

   На этом фоне следует отметить также ряд дополнительных тенденций. К ним следует отнести нарастающее с возрастом расхождение между основной и контрольной группами по шкалам витальной и познавательной мотивации при практически равных уровнях данных основной и контрольной групп по шкалам нравственности и самоуважения.

Психологическая интерпретация приведенных данных заключается в следующем: утрата семьи в сензитивный период формирования полоролевых установок (7–9 лет) обусловливает у подростков своеобразный вакуум представлений о нормальных полоролевых отношениях. В свою очередь, отсутствие адекватных и устойчивых полоролевых стереотипов на фоне пубертата, т. е. полоролевой инфантилизм при нормальном физиологическом развитии организма, неизбежно приводит к искажению мотивационной сферы.

По сути, оказавшийся в такой ситуации молодой человек сохраняет все основные ориентации полоролевого поведения, свойственные предшествующему раннеподросткову возрасту (половой антагонизм и противопоставление мальчиков и девочек, с признанием приоритетных качеств, своего пола, ориентация на группу сверстников своего пола) притом, что биологическое развитие обусловливает притяжение полов. Происходящий конфликт мотивов создает кризисную ситуацию, которая разрешается в своеобразии полового поведения юношей. Его основой становится ориентация исключительно на физиологическую сторону полового контакта при демонстративном безразличии и даже презрении к каким-либо психологическим аспектам этого контакта.

Здесь оказываются одинаково возможными два варианта:

– контакты со сверстницами или  взрослыми женщинами, чьими общими качествами являются низкий социальный статус и общедоступность, сами по себе исключающие необходимость даже имитации «взрослых» отношений (к которым молодой человек собственно и не способен!);

– участие в групповом изнасиловании, при котором личность потерпевшей полностью игнорируется.

Характерно, что весьма часто такой контакт происходит публично в группе сверстников. Объясняется это тем, что для 10–11-летного возраста (на котором остановилось полоролевое развитие подростка, лишенного семьи) интересы группы и групповая сплоченность ценятся выше удовлетворения индивидуальных потребностей.

Полоролевой инфантилизм и вытекающий из него конфликт мотивов у девушек обусловливает зеркально отраженную перверсию «социальной проституции», при которой также культивируются формы групповых сексуальных контактов, не сопровождающихся установлением сколько-нибудь доверительных отношений, ориентированных на создание семьи.

Вместе с тем, в упомянутом сензитивном возрасте 7 – 9 лет запечатлеваются и социальные установки родителей. Формируется эталонный образ «взрослого» поведения в социуме. Лишение образцов поведения родителей лишь в малой степени компенсируется запечатлением образцов поведения других значимых взрослых – педагогов, воспитателей и др. Таким образом, как правило, несформированность стереотипов взрослого социального поведения, социальный инфантилизм приобретает тотальный размах, искажая не только полоролевое, но и все социальное поведение старшего подростка в целом. Мотивационное ядро личности, о котором говорил А. Н. Леонтьев, формируется на основе недоразвитых, инфантильных представлений о себе самом и обществе. При этом социальный инфантилизм приводит не просто к иждивенческой жизненной позиции, как бывает в случаях гиперопеки со стороны родителей, но к стойкой агрессивности против окружающего общества, обусловливая формирование своеобразного «комплекса Брута». 

Главной особенностью этой своеобразной социально-психологической позиции – комплекса Брута – становится неприятие формальных ценностей окружающего общества, выражающееся в брутальном, вызывающе грубом поведении в этой среде, и, в то же время, замена формальных общественных ценностей ценностями неформальной группы. 

В результате создаются предпосылки для криминализации личности подростка,  втягивания его в преступную среду, основанную на том же социальном инфантилизме и агрессии против общества, как выходе из конфликта между инфантильностью мотивов и нормальным ходом биологического развития человека. Отметим, что «воровской закон», постулирующий нормы и правила жизни преступника-рецидивиста, по своей сути отражает  ущербную психику 12–13-летнего подростка, оказавшегося в теле взрослого человека. Его основные черты:

– ценности группы (криминального сообщества) – превыше всего, но стоящие вне сообщества – безразличны (только теперь они не просто не имеют никакой ценности, но представляют собой постоянный объект для агрессии, и в отношении них оправдана любая агрессия);

THE “BRUTUS COMPLEX” OF SOCIAL 

ORPHANS

Romanova E.S., MCPU, Moscow; Ryzhov B.N., MCPU, Moscow

 The article represents researches of teens without parents care. The specific of socialization of the orphans, motivational features of the orphans’ persons are shown. It spells out the tendency to deformation of systemic structure of dominant motivation, which leads to the development of negative trend of teens’ social behavior (“ The Brutus complex”).

Key words: systemic psychology, motivation, motivation profile, deviant activity, social environment, socialization, “the Brutus complex”, sensitive period, puberty.

Другие публикации: