СИСТЕМНАЯ ПСИХОЛОГИЯ
И СОЦИОЛОГИЯ

    Просмотров: 9143

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В РОССИИ В НАЧАЛЕ XVIII ВЕКА

                                                                                                     Иванов Д.В.

                                                                                                    ИрГАУ, Иркутск

В статье рассматриваются основные вопросы истории российской психологии в первой половине XVIII столетия, которая может быть определена как «раннее Просвещение». В статье использована историко-психологическая реконструкция идей крупных  деятелей того периода, среди которых представители  «учёной дружины» Петра I, а именно: В.Н.Татищев и А.Д. Кантемир. Взгляды этих выдающихся просветителей внесли серьёзный вклад в становление отечественной психологической мысли, рассматривавшей человека, его природу, естество, характер.

Ключевые слова: человеческая природа, естество, система психологических понятий, «природные можности» души, познание себя чувственное, волевое и рациональное.

PSYCHOLOGICAL IDEA IN RUSSIA IN EARLY XVIII CENTURY

Ivanov D.V.

   ISUA, Irkutsk

The article considers main issues in history of Russian psychology of the first half of XVIII century, which may be defined as “early Renaissance”. The article undertakes historical and psychological reconstruction of the ideas belonging to large figures of the period, including representatives of the “academic brigade” of Peter the Great – V.N. Tatischev and A.D. Kantemir. Ideas of these outstanding enlighteners made a significant contribution to development of Russian psychology studying human, its nature, being and character.

Key words: human nature, being, system of psychological notions, “natural capacities” of soul, emotion, volitional and rational cognition of self.

Введение

Отечественная психологическая наука, создававшаяся многими поколениями мыслителей, прошла уникальный путь своего становления и развития. В связи с этим представляется верным   высказывание Б.Н. Рыжова о том, что «развитие психологической мысли в России составило отдельную, весьма оригинальную часть развития мировой психологической науки, в значительно большей мере, чем в других странах, отразившую особенности национального исторического пути» [10, с. 164]. Особенности такого «национального исторического пути» и развития отечественной психологии могут быть отмечены в XVIIIстолетии, известном как «эпоха Просвещения». Этот период нашей истории поражает, с одной стороны, своими достижениями во многих сферах жизнедеятельности человека, а с другой - накалом социальных и исторических событий, среди которых и реформы, и крестьянские восстания, бунты и войны. Однако, несмотря на противоречия и сложности, рабскую подчинённость и безудержное бунтарство, успехи разума и буйство «покоренных» чувств,  философские творческие «построения» и различные социальные деструкции, созидание гуманистически выверенных ценностей и их невоплощённость в реальную действительность, - эпоха Просвещения внесла свой вклад в отечественную историю психологии. Связано это, в первую очередь,  с тем, что столетие открыло блестящие имена, а также позволило близко рассмотреть выдающиеся идеи, как те, которые развивались ранее в психологической мысли и составили наследство предыдущих веков, так и те, которые стали ровесниками эпохи Просвещениями.

Психологическая интерпретация и историко-психологическая реконструкция общего строя идей и философско-психологической рефлексии эпохи Просвещения позволяют находить  малоизученное и новое, обеспечивая тем самым ровность ткани истории отечественной психологии, определять смыслы, которые могут стать значимыми для человека, ищущего себя, свой образ даже в настоящем.

1. Татищев: человек «по естеству есть вольный»

Начало XVIII столетия или «раннее Просвещение» - это время   утверждение приоритетов и взглядов на мирообустройство русского общества, привнесенных Петром Великим. Деятельность самого Петра I, масштабность его личности могут быть представлены как «особенности», ставшие неотъемлемой частью пройденного Россией исторического пути, а также как условия, способствовавшие (в нашем понимании) развитию  отечественного психологического знания о человеке и его возможностях.  Петровскому времени требовался «новый» человек, соединяющий в себе изыскательскую активность, проявляющий искренний интерес к мудрости («любомудрию») предыдущих поколений, благовоспитанный, добродетельный, сосредоточивший жизненную энергию борьбы, необходимую для свершений как личного, так и общественного характера, по-новому взаимодействующий с миром, без оглядки на предрассудки и стереотипы. Реализацией идей Петра занималась «ученая дружина», чья деятельность доказывает, что Россия уже в первые десятилетия XVIII в. являлась одним из мировых центров формирования просветительства, а «русские мыслители внесли самобытный, значительный творческий вклад в его поступательное движение» [4, с. 53].

В эпоху «раннего Просвещения» особо значимы стали  психологические идеи выдающихся членов «ученой дружины» Петра I - В.Н. Татищева и А.Д. Кантемира, оказавшие плодотворное влияние на психологическую мысль России.

Василий Никитич Татищев (1686 – 1750) был человеком петровского времени, потребовавшего проявления всех способностей. Поэтому он, будучи активным участником многих начинаний Петра I, владел иностранными языками, имел под стать царю, с которым лично встречался, несколько профессий: артиллерист, инженер (способный составить географическую карту и описать местность, освоить горное дело), дипломат, администратор, ученый – историк, философствующий психолог. Татищев сам в духе времени инициировал проявление своих дарований, интересовался многими явлениями  жизни, что позволяло ему находиться постоянно в движении как внутри общественной иерархии, так и в плане умственных достижений.

Заслуга в привнесении критически осмысленных психологических идей Татищева в общий контекст отечественной истории психологии принадлежит в первую очередь Б.Г. Ананьеву, Э.Л. Берковичу и  М.В. Соколову [1, с. 38]; [2]; [11, с. 272 - 286] и нашим современникам, лишь обозначившим свой интерес к творчеству русского просветителя [9, с. 9; 169; 201; 217 - 218]. Специальных же работ, рассматривающих с современных подходов творчество Татищева, его места в отечественной психологической мысли  практически нет.

Круг вопросов, связанных с психологией у Татищева был достаточно широкий, поскольку он обнаруживает понимание приоритетности свойств человеческой натуры в любом деле, занятиях, ремесле, искусстве и т.п. Татищев считает, что в сфере человеческой деятельности успешность достигается благодаря тем качествам человека, которые адекватны его возможностям и данной деятельности. Необходимые качества можно развить или воспитать. К пониманию этого Татищев пришел во время своей работы в Берг – коллегии, когда организовал обучение рабочих на горных рудниках и заводах Урала и Сибири («уральские школы»). Просветитель попытался донести до  окружающих плодотворную мысль о «воздейственности» воспитания (и обучения) на «естество» человека, «прорабатывая» ее во многих своих трудах.

Наиболее значимым сочинением, содержащим психологические представления Татищева, является «Разговор двух приятелей о пользе наук и училищ», законченное им в 1733 г. Сочинение, которое можно считать своего рода «акме» (от греч. akme – вершина) психологического творчества Татищева, было написано в жанре диалога (120 вопросов и соответствующих ответов), столь  характерного для отечественной литературы. Оно имело широкое «хождение» в «списках» (переписывалось от руки) по России весь XVIII и большую часть XIX века. В конце XIX века этот трактат опубликовал один из первых исследователей  творческого наследия Татищева – Н.А. Попов [12].

В «Разговоре» сформирована основная психологическая концепция Татищева, в центре которой находится человек, - важнейший объект познания. Просветитель верил, что познание человека приведет и  к пониманию основ мироздания.

Самого человека Татищев представляет телесно – духовным существом. Просветитель видел в человеческом существе единство души и тела [12, с. 76]. Подобного рода взгляд стал новым для отечественной психологии. Традиционным же в рамках философско - психологической  мысли было противопоставление тела и души человека как отдельных субстанций, желание видеть в них живое противоречие и непрекращающуюся внутреннюю борьбу.

«Естество» («натуру») человека Татищев определял как природное состояние внутренних качеств и сил. Силы умственные и силы физические, считал просветитель, действуют «обще» и «совместно». Такой ход мысли был определен началом смещения позиций в психологии от «духовной» к  «светской», от понимания сути противостояния души и тела, их «препирательства» к необходимости «союза», «совместного существования».

Тело человека состоит из различных частей, оно может быть разделено на составные части, но, «когда оные разделятся, тогда образ и действо пропадает» [12, с. 9]. Татищев практически начинает говорить о человеческой телесности, развитии телесных сил и возможностей человека.

Просветитель отмечает наличие у «тела» пяти чувств «зрение, слышание, вкушение, обоняние и ощущение» [12, с. 9], благодаря чему человек может познавать (ощущать и воспринимать) свой мир. Природные возможности человека    «приобщаются» к той социальной заданности, которая направляет человека к собственно человеческому [12, с. 28]. Если физические силы, телесные органы развиты и находятся в «благополучии», то это «благополучно» сказывается и на душе человека. Без телесных органов душа не может получать ясные представления о внешних предметах, внешнем мире [12, с. 27].

Представление о теле как о форме проявления идеальной сущности поворачивает Татищева к философско – психологической проблеме взаимодействия  материи и духа, к ее ценностным основаниям, помогающим по-новому взглянуть на человека вне констатации его греховности, к обоснованию  и преобразованию свойств и качеств человеческого тела.

Сам Татищев считал, что человеческое тело принадлежит к роду конечных вещей, оно разрушаемо и отходит к первоначальным стихиям, из которых и состоит, а человеческая душа в основном своем свойстве «есть дух, неимущий никагого тела или частей, следственно нераздельна, а когда нераздельна, то и безсмерта» [12, с. 7]. Душа обладает силами или «можностями» («естественные возможности»), в понимании Татищева. Основные «природные можности» души – это «ум» и «воля», которые в  татищевской философско – психологической теории – «главнейшие свойства человека».

В «Разговоре» Татищев убеждает своего «собеседника», что «душа же имеет свои орудия или силы, подобно как тело чувства». В качестве «орудий» души просветитель называет ум и волю (хотение). В зависимости от их благополучия оказывается человеческое поведение, его позитивное или негативное отношение к миру [12, с. 9]. В понимание «воли» Татищев включает еще и чувства (страсти), создавая тем самым эмоционально - волевой мир человека [12, с. 15]. При этом просветитель обоснованно считает, что воля (или хотение) должна контролироваться разумом человека. Проявляемая человеком, она влечет его к различным страстям и склоняет к желаниям, может принести ему благополучие или ввергнуть в несчастья. «Хотения», желания, поддерживаемые эмоциональными переживаниями, направляют человеческое поведение. Волевыми «склонностями» в поведении  человека в татищевской теории называются «любочестие», «любоимение», «плотоугодие», «покой». Само человеческое счастье, по Татищеву, складывается из умеренности и умения управлять своими желаниями [12, с. 15]. Воля предоставляет человеку возможность адаптироваться в мире, «примерится» к добродетельному поведению. Татищев разъясняет понятие «верного» волевого поведения человека, решая, таким образом, проблему его эмоционально-волевого мира. Так, среди прочего, Татищев замечает, что «любочестие», как эмоционально осознанное отношение человека к добру и злу, способно удерживать его от «злодеяния и непристойности». Практически Татищев подходит к пониманию человеческой совести, сложного продукта социальных отношений, психологического инструмента самоанализа личности, важного мотивационного фактора жизнедеятельности [12, с. 17].

Татищев развивает в своей теории психологические представления об идеале, как образе совершенного человека с устойчивыми психическими состояниями, которые соответствуют моральным принципам. Эмоциональные переживания такого человека связаны с возвышенными чувствами по отношению к себе и другим людям. Конечно, Татищев в первую очередь говорит о нравственных чувствах человека, переживающего  побуждение к моральному действию и эмоционально положительно оценивающему результат. Чувства для него становятся активной мотивационной силой для избрания таких форм поведения, которые должны способствовать поддержанию его эмоционального самоуважения. Мир чувств «раскрывает» отношение самого человека к дальнейшему становлению и развитию.

Еще одной «природной можностью» души является «ум». Татищев предлагает различать «ум» и «разум». И если «ум» - это «просто смысл», присущий любому человеку, то «разум» - качественно исправленный и хорошо образованный «ум» [12, с. 9]. Татищев считает, что именно человек, получивший образование, обладает разумом.

В своей классификации «действа ума» просветитель предлагает выделять: «поятность», «память», «догадка» (или «смысл») и «суждение». «Поятность» (от древнерус. «пояти» - взять) ума у Татищева – это процессы воображения. Он находит человеческое воображение достаточно функциональным: образы, являемые человеку во сне, а также то, что можно считать грезами; образы - смыслы, возникающие при фантазировании; образы, которые  становятся суждениями, в их создании участвует умозаключающая деятельность рассудка [12, с. 10]. Человеческая память позволяет запечатлевать и сохранять образы «внутренних и  внешних представлений», а по «требованию ума» воспроизводить их «смысл и суждение» [12, с. 11]. В деятельности «памяти» просветитель выделяет процессы сохранения – воспроизведения – припоминания. И здесь он,  верно, рассуждает об индивидуальных различиях памяти у людей («мы видим людей, весьма в сих силах ума разнствующих, что один в том,  другой в другом превосходит» [12, с. 11]). Особо Татищев останавливается на взаимодействии представлений памяти и представлений воображения [12, с. 13]. Даже, если человек и не различает «их свойств», тофантазирование («предложение»)  помогает ему защититься от трудностей обыденной жизни. Найдя взаимосвязь памяти и воображения, Татищев начинает развивать психологические представления о целостном понимании процессов познания у человека.

«Догадка» (или «смысл») у Татищева – еще одна «можность ума»,  «умовоображение» [12, с. 12]. Можно сказать, что просветитель говорит о творчески выраженном «уме», благодаря которому у человека проявляются литературные, математические и иные способности («способны на стихотворство», «особливо к механике» и т.п.).

«Суждение» Татищев тесно связывает с «рассуждением», когда человек в ходе мышления имеет возможность рассматривать явления и предметы этого мира, сравнивать их, анализировать и приходить к верному выводу [12, с. 14]. «Сила суждения» есть «главнейшая» особенность «действа ума», поскольку именно она помогает человеку делать верные выводы. «Суждение» оперирует твердо и окончательно установленными понятиями («сие подлинно право»). Рассуждая, человек способен, приняв во внимание многие обстоятельства, сравнив действительное с прошлым,  представить будущее, что свойственно только ему. Благодаря «силе ума» человек становится зрелым субъектом мышления, развивает не только план внутренней мысли, но и формирует собственный опыт жизни. Татищев не сомневался в познаваемости мира человеком, в его способности понять причинно-следственные связи, сформировать собственное суждение.

Включив проблематику психологии мышления в свою концепцию, Татищев полноценно с позиций современной ему науки рассматривает проблемы человеческого познания.  Здесь он ставит важную задачу психологии, заключающуюся в том, что человек «довольно к познанию себя познать силы или возможности души» [12, с. 8]. «Главная наука» для Татищева заключается в том, чтобы «человек мог себя познать», [12, с. 2], иметь представления о «чувствах внешних и внутренних». Только тогда,  «когда человек познает, из чего состоит» и что он часть «свойств и сил», то он может познать и суть внешнего, внутреннего мира, определив для себя настоящее и будущее благополучие.

В духе подобных размышлений Татищев приходит к пониманию различий в умственных способностях людей, которые, по его мнению, зависят от состояния и здоровья их органов чувств и «телесных орудий». Среди значимых причин, детерминирующих разницу в способностях людей, Татищев называет природные, «наследственно проявляемые» факторы, образ питания и жизни, традиции воспитания [12,  с.  27 - 28].   

Настаивая на том, что сама «природа человеческая» [12, с. 129] изменяема,  а человек может совершенствовать свою натуру («естество»),   просветитель, «радеет» о «благополучии» человека, его «истинном совершенстве» - «спокойности души или совести» [12, с. 4]. Русский просветитель  закономерно приходит к важному выводу о том, что человеку необходимо «трудиться» над собой,  воспитывая себя телесно и духовно [12, с. 78]. Татищев упорно настаивает на том, что в вопросах самосовершенствования науки, как «душевного», так и «телесного» плана «весьма нам нужны» [12, с. 79]. Он не может не думать и над условиями и способами совершенствования человека, которого представляет, как «вольного» («естественного») – «по естеству есть вольный» [12, с. 139]. Поэтому, обращает внимание молодого поколения на знаменитую, ставшую настольной,  книгу петровской эпохи «Юности честное зерцало или Показание к житейскому обхождению» [14, с. 4 – 65 и др.], считая ее «лучшим нравоучением», где «все без изъятия читать и силу их познавать полезно» [13, с. 8].

В соответствии со своим временем, Татищев выступает как сторонник «естественного права» («закона»), распространенного в петровской России [3, с. 78]; [12, с. 139 - 142].  Впервые в соответствии с естественным правом, «принципом психологического описания», «вольный», по «условию» возможного совершенствования, человек у Татищева получает «право» стать «благополучным».  Понятие «благополучие» становится предполагаемым способом совершенствования человеческого «естества», формированием «нового» петровского человека.

Татищев был уверен, что человек вправе предпринимать действия, ведущие к его благополучию – «естество нам определило здравие и вольность или своё собственное благополучие защищать» [12, с. 141]. Подобного рода действия связываются в его представлениях с преодолением препятствий внутреннего и внешнего характера, с человеческой борьбой. Просветитель  полагал, что человек способен решать психологические проблемы своего существования,  обучаясь и восходя в соответствии с каждым возрастным этапом к человеческому в себе, к высоким ступеням усовершенствования своего нрава. Татищевский человек  «по естеству есть вольный» «чрез науки и искусство», помогающие  ему осмыслить «обстоятельство вещей», «деяния и случаи», «отвращать» страх и преодолевать «горести великодушием»,  приобретать «благополучие».

«Естественным правилом» для человека является его свободная воля [12, с. 139]. Татищев, развивая мысль о том, что человек («по естеству есть вольный»), приходит к глубокому пониманию того, что личная воля и независимость есть высшее благополучие человека. Для того, чтобы сохранить свое благополучие человеку необходимо бороться («свое собственное благополучие защищать»). Назначение борьбы, по Татищеву, для человека уже заключается в том, «чтоб мог себя от враждующих и нападствующих сохранить и обидеть себя не допустить» [12, с. 77]. Благополучный – это борющийся человек, который своим «добродетельным житием», «охранением себя самого и ближнего от всяких внешних нападений» обнаруживает «чести хранение» и «храбрость умеренную». Татищев определяет «честь» и «храбрость умеренную» как борцовские добродетели человека [13,  с. 18 - 19].

Татищевотдает себе отчет в том, что человек социален («помощь других людей жизнь его содержала») [12, с. 29] с момента прихода в мир, поэтому, если он «по естеству»  желает быть благополучным, то ему самому необходимо  проявлять заботу об окружающих, без которых сложно «приобрести и сохранить» [12, с. 22] свое благополучие. Человек связан с другими «любовью», «милостью», самой надеждой на «помощь в добродеянии», что способствует, по мнению Татищева, становлению у него нового мироощущения, ориентированного на достижение благополучия.

В своих размышлениях Татищев видит образ «нового», свободного по естеству, умеющего мужественно бороться и побеждать человека, который приемлет по обстоятельствам советы, способен убедиться в верности принятого решения, благоразумно применить прежний опыт, создав условия для успеха и не прельститься лживым, пустым путем в жизни [12, с. 65].

  Таким образом, в философско – психологической проблематике Татищева  важным представляется то, что он создал «светскую» психологическую  концепцию, где центральным понятием является вольный  «человек»; не противопоставлял в своей концепции «тело» и «душу» человека, а указывал на их «союз» и совместную взаимозависимость, считал возможным их развитие, воспитание, «упражнение»; определил «можности» «тела» («зрение», «слышание», «вкушение», «обоняние», «ощущение») и «души» («ум», «воля») человека; говорил об отличиях одного человека по способностям от другого; полагал возможным борьбу как личностно-ценную для достижения человеком благополучия.

2 Кантемир: гармония человеческой натуры и природы

Самым юным членом «ученой дружины», оказавшим серьезное влияние на отечественную просветительскую мысль, принято считать Антиоха Дмитриевича Кантемира (1708 - 1744). Молодой просветитель был прекрасно образован, т.к. в «кругу» приближенных к Петру I высоко ценились знания и их практическое применение. В представлениях Кантемира соединились основные положения русской философско-психологической мысли и достижения западной науки, в общем, все, что касалось проблем человека и его отношений с миром.

Творческое наследие «литературного аристократа» (П.А. Вяземский) довольно обширно: переводы, стихотворения, сатиры, письма, философско-психологические произведения. Тем не менее, в истории отечественной психологии философско-психологическому наследию Кантемира отводится довольно скромное место. Так, общая оценка его психологического творчества дана в работе Б.Г. Ананьева [1, с. 38 - 39], а так же в небольшом очерке, написанном историком русской психологии М.В. Соколовым [11, с. 286 - 295]. Творческое наследие Кантемира привлекает наше внимание уже тем, что в нем прослеживается системный подход к теоретическим положениям, а также к выводам, которые были сделаны этим русским просветителем.

Кантемир систематизирует философско-психологические понятия («материя», «натура», «идея», «система», «ифика» (этика), «понятие», «метафизика», «средоточие», «гражданин» и др. [6, с. 392; 393; 395 и след.]), а затем   использует их при объяснении проблем человеческой природы, когда создает свои философско-лирические произведения или трактаты. Так, например, описывая понятие «натура»,  Кантемир определяет ее как «естество… начало всех сущих вещей, которого силою рождаются, сохраняются и производятся все действования всякого одушевленного и неодушевленного тела» [6, с. 403]. Он видит «естество» реально существующей и субстанционально представленной «силой» вчеловеческом мире.

Кантемир, имевший «острый взор для замечания тайных сгибов человеческого сердца и легкое перо для описания своих замечаний» [8, с. 105], является автором философско-психологического сочинения «Письма о природе и человеке» [6, с. 21 - 96]. Отметим, что изложение собственных мыслей и взглядов в форме «писем» (даже к конкретному адресату) было распространенным методом создания и распространения философских работ в эпоху Просвещения.

Известно одиннадцать писем, относящихся к 1741-1744 гг., и имевших своим адресатом французскую поэтессу герцогиню д`Эгийон, помогавшую Кантемиру с изданием его лирических произведений на Западе. Поэтесса интересовалась вопросами человековедения и мироздания, а кроме того, личностью и самого русского просветителя, дружившего со многими французскими философами, имевшего похвальные отзывы «фернейского патриарха» (Вольтера), красноречиво подчеркивающие авторитет Кантемира во французском обществе. Со своей стороны Кантемир выразил согласие   донести до нее и широкого круга таких же интересующихся собственные  взгляды на человека, природу и их взаимосвязь.

В «Письмах о природе и человеке» отображается то индивидуальное начало автора, которое выделяет Кантемира как думающего, философствующего  психолога своего времени, а также его восхищенное отношение к человеку как предметуописания и обсуждения в письмах. Тема человека вообще занимает центральное место в размышлениях просветителя, настаивающего, что «вся природа … ради человека» [6, с. 83]. Так, Кантемир, рассуждая о мироздании, представляет взаимосвязь природы и человека. «Человек, - пишет Кантемир, - привыкнувший рассуждать, и обо всем думать, простирает далеко свои мысли», он, по мнению просветителя, способен понять мир его окружающий [6, с. 30-31], ответить даже на вопрос о своем происхождении. Совокупность взглядов, теорий, описаний и предположений Кантемира о человеке и человеческом существовании, богатстве внутреннего мира (психики) позволяют выделить, соответственно, понятие «кантемировский человек», которое помогает понять «слаженность»  психологической концепции русского просветителя и наметить его  достижения в области психологии.

«Кантемировский человек» обладает огромными возможностями (способностями), психическим потенциалом, еще «разворачивающимся» во времени и пространстве. Он целостное телесно - духовное существо. «Я в своей натуре двойного существа не знаю…» [6, с. 51]. «Кантемировский человек», успешно присваивает «силу животного мира», борется за достижение добродетели, этого истинного, по мнению Кантемира, источника человеческого счастья. Просветитель был уверен, что добродетель «научает человека довольствоваться тем, что он имеет», не завидовать другому состоянию,  определяться с  желания, которые действительно значимы, создает основу непоколебимого жизненного спокойствия [6, с. 22]. Добродетель гармонизирует натуру, эмоционально-чувственный мир каждого человека, обратившегося к ее (добродетели) поиску и принявшему ее   в качестве жизнеобразующего ориентира.

Кантемир называет еще один источник достижения счастья и душевного равновесия для человека, а именно познание им своего окружения. Во втором своем письме просветитель подчеркивает социальность человека и необходимость изучения им людских нравов для созидания таких  взаимоотношений, которые способствуют его счастливой и безмятежной жизни. В плане программного познания окружающего мира  человеку вменяется также  необходимость изучения «руки творца» - красоты и многообразия природы. «Я не отверзаю глаз моих без удивления мудрости и искусства видимого в натуре…» [6, с. 25]. Кантемир настаивает на этом для того, чтобы понять «бесконечную премудрость» творца и сблизить «натуру» человека с «природой». Он определяет человеческую натуру (природу) в гармоничном сочетании с окружающей природой. Гармоничным становится и сам путь познания человеком себя, «сожительствующих» рядом, а также самого мироуклада.

Материальный, социальный и духовный миры, сочетаясь, помогают человеку создать богатую палитру смыслообразования, сгладить контуры часто рассогласовывающихся ментальных моделей борьбы и смирения, столь выпукло представленных в отечественном сознании. Такого рода взгляд позволяет Кантемиру систематизировать свои описания, уравновесить смыслы собственных текстов, обеспечивающих трансляцию ментальности, представлений о тех требуемых человеку психических функциях, которые помогают ему самоорганизовать психологическую реальность своего существования.

Кантемир был одним из первых русских просветителей, кто не только восхищался строением человеческого тела – «сей удивительной машиной», «премудрым сотворением», но и считал, что все в нем «искусно» устроено в соответствии с окружающим миром и предполагает потенциальное развитие. Просветитель даже  посвящает  этим вопросам пятое письмо в своем философско – психологическом сочинении. Здесь он фактически рассматривает, помимо анатомических вопросов, человеческую телесность, те метаморфозы, которые происходят с телом человека в результате изменения его сознания («…сам о себе помышляя…» [6, с.57]), приобретения новых свойств и качеств, порожденных социокультурной средой, и не доступных «звериному миру». Такой подход своеобразным образом реабилитировал «плоть» – тело человека, представлявшееся ранее в христианстве как греховное, и открывал перспективы гуманистического понимания задачи, стоящей перед психологией, а именно более целостного телесно-духовного понимания человека.

Под пристальным рассмотрением Кантемира проблема человеческого тела как естественно-природного объекта приобретает социопсихологический характер. Им диктуется необходимость встроенности естественно – данного человеку организма («тело человека материально») как ценностного элемента в единую систему  организующегося целого – «божьего» мироздания. «Кантемировский человек» имеет существенные возможности памяти, воображения, воли, собственных чувств, а его мысль уникальна по своей сути. Кантемир особым образом, отличным от ранее существовавших в отечественной традиции суждений,  рассматривает проблему человеческого ума. Так, действия ума, в представлении этого мыслителя, обладают силой «принуждения», иными   словами, потенциями борьбы, а законы мышления  обязательны для любого человека, живущего на земле. Просветитель впервые в отечественной психологии замечает эту присущую «человеческому уму» закономерность. Кроме того, говорит,  о процессуально - продуктивной специфике мышления человека, считая детерминантами мыслительной активности познавательную, социальную, речевую деятельность индивида.

Человеческий ум – «широкий», «мощный», стремящийся к познанию как  борьбе, преодолению препятствий, стоящих на пути этого познания, создает многомерность и многоплановость осознания человеком себя в мире, его «…ум имеет великую власть господствовать над телом…» [6, с. 60]. Ум человека «связан» с речью, причем не только самой возможностью «говорить», передавать в мир «мысленное», но выражать «здравый смысл»  («чтоб здравому смыслу речь служила»). Мышление продуктивно в плане созидания смыслов характерных для человека. «Мыслит разум, душа, ум, находящийся в человеческом теле». Кантемир настаивает на том положении,  что опыт человека в познании природы, своего социального окружения способствует развитию его разума - мышления, замечает, что «искус дает разуму опору» [5, с. 150]. Благодаря открытому Кантемиром «общеобязательному» характеру мышления, свойственному человеческому уму, каждый («божье творение») способен не только осознавать себя и настоящее, но и проникать мыслью в прошлое, а также предвосхищать будущее.

Память для Кантемира «подобна книге», а человек «читает» все, «что захочет» [6, с. 64]. Существенную «часть» человеческой жизни, по мнению Кантемира, являют собой ощущения и восприятие, которые содержат яркость и свежесть образа при непосредственном его воздействии на органы чувств человека, в то время как представления уже не  способны так «возмущать» дух человека [6, с. 63]. Представления человека, по Кантемиру, «картины», «виды», «портреты» направлены на воссоздание прошлых образов и оживления впечатлений,  зависят от индивидуальных желаний человеческого «духа», помогают познавать мир – «и вся земля как яблоко вокруг целого света…» [6, с. 31]. Человек опознает, наблюдает, созерцает, даже моделирует благодаря своему перцептивному творчеству. Если он привык  рассуждать и обо всем наблюдаемом и созерцаемом  размышлять («восхищенным умом ищет понятии…» [6, с. 31]), то такого человека можно определить  как зрелого, готового к пониманию мира и принятию себя в нем.

Воображение («единое воображение») дополняет целостное восприятие мира человеком [6, с. 63]. Воображение как искусство «вкоренения» образов в «голову человека» отличается живостью, эмоциональной насыщенностью, сложной сюжетностью. Кантемир заметил, что представления воображения способствуют достижению таких состояний, которые защищают человека от жизненных трудностей – «всю  свирепость, не чувствуя, вижу, а хотя и чувствуя, то только от единого воображения» [6, с. 63].

 Воля «благоволит» человеку «состояться». Однако свобода воли – это выбор человека между добрыми и худыми делами. Воля человека «подобна тени первого существа». Употребление воли на худые дела, есть «слабость и преступление моей воли» [6, с. 81]. Кантемир считает, что все хорошее в человеке, его добрая воля имеет божественное происхождение, а дурное есть следствие человеческой слабости. Человек должен стать «сильным», иметь добрую волю, именно поэтому, Кантемир уверен в желании человека разрешать постоянно возникающие противоречия взаимообусловленности становления борцовских возможностей и осознания степени выраженности своих  волевых потенций. В разрешении подобных противоречий формируется внутренний мир «сильного» человека.

 Богатство внутреннего мира человека составляют его чувства (эмоции). Человек «пристрастен», эмоционален, а его эмоции могут порождать и «неправильные мысли» [6, с. 26]. Кантемир проявлял обеспокоенность пристрастным человеческим отношением к миру и окружающим. Однако, в общем, по его мнению, это лишь основа для разума человека, готового познавать мир и находить способ раскрытия и познания себя в нем. Эмоции возникают в процессе взаимодействия человека с миром его окружающим, они вплетены в ткань человеческих отношений. Кантемир не только понимает их ценность, но и настаивает на личной заинтересованности человека в умении правильно их выражать, основываясь на разумных потребностях и мотивах («…прежде сделаться всякого желания достойным…»). Можно заметить, что Кантемир в своих размышлениях обозначает ряд психологических проблем, связанных с эмоционально - чувствительным миром человека - «сотворённым» идеалом. Как целостное разумное существо, человек склонен к самопознанию, которое становится ключом к пониманию гармонии души и тела, природы внутренней и природы внешней, спокойствию и счастью [6, с. 22], ведущими к становлению добродетельности.

В своих произведениях Кантемир выражает общую идею, характерную для того времени: за достижение добродетелей человеку необходимо бороться. Поэтому «ифика» (нравственность) – этика, область свободы и приложения усилий в борьбе для человека. Этика наравне с логикой («словесница»), физикой («естественница»), метафизикой («преестественница») входила в философию, которую Кантемир определял как «любомудрие». Это вполне соответствует традиции преемственности этого понятия в контексте русской философско-психологической мысли, бережно относившейся к любомудрию и собиравшей его веками. Само любомудрие направляло человека к осознанию своей натуры, своего взаимоотношения с миром, служило методологией его борьбы и противостояния тем трудностям, которые в таком взаимоотношении возникали.

Человек в представлениях Кантемира разумен, он целостен в своей телесно духовной организации, «прекрасен», когда воспитан и добродетелен. Человек борющийся становится «любомудром», когда находится на пути восхождения к добродетельности, пониманию и осуществлению себя. Такое  самоосуществление, по Кантемиру, может состояться благодаря осознанию человеком философии «истинного блаженства» (Сатира VI. «О истинном блаженстве» (1738) [7, с. 147-151]), которую мыслитель разрабатывал в поздний период своего творчества. Согласно этой философии, человек, избавившийся от «прихотей власть имущих» и необходимости «правду молчать», будет свободен внутренне и внешне. Он сможет творить материальный, социальный, духовные миры, находя себе здесь достойное «человеческое» место.

Достойное «человеческое» место, по Кантемиру, находится в ходе становления человека, созидающего новый мир, отражающего наличествующие здесь три «блага», а именно: добродетель, «тишину ума» и «свою» волю. Реальность этого пространства связывалась Кантемиром с проявлением у человека добродетельности. Просветитель прямо заявляет, что быть добрым - «собою мзда есть уже немалая» [7, с. 151].

Созданная  Кантемиром философия «истинного блаженства», которая станет одним из ведущих лейтмотивов философского - психологической рефлексии Просвещения и будет востребована многими поколениями наследников эпохи. Размышляя о человеческой натуре, способах воздействия на неё, Кантемир приходит к мысли о ценности воспитания человека в обществе. В основании воспитания у Кантемира находится понятие «борьба». Уже сам просветитель открыто противостоит «злому нраву» («человеческому злонравию»), пороку и человеческим страстям. Поэтому, по Кантемиру, борьбой можно укрепить «слабого» по природе человека, направить его на путь «общей пользы».

Историко-психологическая реконструкция взглядов и идей Кантемира в области психологии воспитания подводит к мысли о наличии у него представлений о тех важных качествах, которые необходимо развивать в человеке. Так, Кантемир, хорошо знакомый с психологией человека, верит в огромный потенциал совершенствования и воспитания. Он считает, что большую часть всего того, что мы приписываем природе, если «зрело» исследовать вопрос, то – «найдем воспитание одного быть делом» [5, с. 151].

Глубокое просвещение, понимание основ мироздания, осознание индивидом себя и своего назначения в отечестве, преемственность поколений, постижение сути человеческой чести, совести, доброволения, как программные положения кантемировского плана воспитания, способствуют изменению к лучшему в психологии человека. Философско-психологическая рефлексия Кантемира, в целом, непротиворечиво даёт возможность понять желание автора внести существенный вклад в дело нравственного (философского), психологически обоснованного преобразования природы человека. Кантемир говорит о развитии «добронравия» в человеке, а именно того доброго нрава, о котором мечтали  просветители, желавшие изменить человеческую натуру. Сам Кантемир глубоко верит в эту возможность, даже не смотря на проявляемый им некоторый скептицизм, и заявляет, что  в деле «воспитания» будущего цвета России, нельзя жалеть средств, времени и душевной заботы. Молодой просветитель уверен, что «все окружающее» человека способно помочь «произвести в нём нрав» [5, с. 154], оказать влияние на его натуру.

Психологические взгляды Кантемира базировались на морально-этической проблематике, где человеческое «естество» («добродетельное сердце») подчиняется служению добру и правде. Нравственность («ифика»), возведённая Кантемиром в закон борьбы, увеличивает потенциальные силы человека в познании себя, общества, мира, гармонизации с «природой». Осознание ценностей, которые воспринимаются человеком в близком окружении, идентификация с ними в соответствии с возрастом, формирование модели  нравственного поведения - это то, что было воспринято отечественной философско-психологической мыслью в качестве кантемировского наследия.

Надо признать, что описание борьбы в размышлениях Кантемира занимает не последнее место. Русский мыслитель положительно оценивает как внутреннюю, так и внешнюю гармоничную и предопределённую, ярко обозначенную борьбу в её личностно-ценностной, общественно-полезной и армейско-военной причинности. Борьба направляет стремление человека к «пользе отечества», особенно если совпадают границы гражданских и религиозных, нравственных требований. Сила телесного естества, искусство и сила души как гармония чувств и разума человека, способствуют борьбе, его самопознанию и стремлению к добродетельности.

В целом, в психологической проблематике Кантемира важными представляются его взгляды на то, что законы человеческого мышления являются ценностными и всеобщими; внутренний мир человека (психика) преобразуется путём совершенствования и торжеством разума; человеческая «натура» («естество») «преодолевается» воспитанием, следовательно, злонравие может быть исправлено, а  добродетельность (добронравие), гармония с «природой»  достигнуты;  борьба является естественным путем становления человека.

Заключение

В истории отечественной психологии отразились «особенности национального исторического пути». На формирование строя психологических идей первой половины XVIII в. – эпохи «раннего Просвещения» повлияли социально-исторические условия, а именно реформаторская деятельность Петра I, считавшего необходимым создание «нового» человека для «новой» России. «Национальной особенностью» была  сама личность Петра, ставшая своего рода ориентиром для последующих поколений русской интеллигенции.

Историко-психологическая реконструкция и психологическая интерпретация общего строя философско-психологической рефлексии того времени показывает зарождение «светских» традиций в психологии. Психологическими вопросами активно занимается петровская интеллигенция, не боясь обвинений в «еретичестве» (как, если это случилось бы  в допетровское время), обозначая тем самым свое желание реализовать идеи Петра I о «новом» человеке. Петровская интеллигенция (В.Н. Татищев, А.Д. Кантемир и др.) создаёт новые философско – психологические тексты, старается объяснить необходимость борьбы для человека.

Сам человек предстает как «тесное взаимодействие» его души и тела, «телесности» и «мысленности». Человеческое тело перестает репрезентироваться как греховное. Описывается богатый внутренний мир (психика) человека. Признается необходимость познания человеком себя, своих «внешних» и «внутренних» чувств, своего поведения. Просветители верят в  усовершенствование «естества» человека, в «преображение» его натуры, отмечают необходимость ее гармонизации и сближения с природой – окружающим миром. Впервые появляются представления о самой возможности для человеком стать «благополучным». Человек предстает «вольным» участником всего происходящего с ним, способным и умеющим бороться за самостоятельное жизнеосуществление.

Борьба определяется как ценностное явление в жизни человека, своего рода благо. Описание борьбы, ее представлений у мыслителей эпохи «раннего Просвещения» охватывает характерные особенности этого феномена  как личностно-ценностного, так и общественно-полезного порядка.

                                                            Литература

1. Ананьев Б.Г. Очерки истории русской психологии XVIII и XIX веков: монография. М.: ОГИЗ, 1947. 168 с.
2. Беркович Э.Л. Очерки по истории психологии в России в XVIII и первой половине XIX в.: дис. …канд. пед. наук. – Чкалов, 1939. 280 с.
3. Галактионов А.А., Никандров П.Ф. Русская философия XI – XIX веков: монография. Л.: Наука, 1970. 652 с.    
4. Епифанов П.П. «Учёная дружина» и просветительство XVIII века // Вопросы истории. 1963. № 3. С. 37-53.
5. Кантемир А. Д. Сочинения, письма и избранные переводы: сб.  Спб.: Тип. И.И. Глазунова, 1867. Т. 1. CXIV, 560, 50 с., 1 л. портр.
6. Кантемир А.Д. Сочинения, письма и избранные переводы: сб. Спб.: Тип. И.И. Глазунова, 1868. Т. 2. 8, 462 с.
7. Кантемир А.Д. Собрание стихотворений: сб. Л.: Сов. писатель, 1956. 546 с.
8. Карамзин Н.М. Сочинения: сб. Л.: Худож. лит., 1984. Т. 2. 456 с.
9. Психологическая мысль России: век Просвещения: монография. Спб.: Алетейя,  2001. 376 с.
10. Рыжов Б.Н.  История психологической мысли. Пути и закономерности. М.: Воен. изд-во, 2004. 240 с.
11. Соколов М.В. Очерки истории психологических воззрений в России в XI – XVIII веках: монография. М.: Изд-во АПН РСФСР, 1963. 420 с.
12. Татищев  В.Н. Разговор о пользе наук и училищ: монография. М.: В универ. тип., 1887. 171 с.
13. Татищев В.Н. Духовная моему сыну: сб. Спб.: Изд-во И. И. Глазунова, 1896. II, 83 с.
14.  Юности честное зерцало или Показание к житейскому обхождению. Собрание от разных авторов. СПб.: Тип., 1717. 116 с.

References

1. Ananyev B.G. Essays in History of Russian Psychology of XVIII and XIX Centuries. Monograph. М. 1947. 168 р.
2. Berkovich E.L. Essays in History of Psychology in Russia in the XVIII and First Half of XIX Centuries.   Dis.  …Cand. Ped. Sciences. Tchkalov, 1939. 280 р.
3. Galaktionov A.A., Nikandrov P.F. The Russian philosophy XI – XIX ages.  Monograph. Leningrad. 1970. 652 p.
4. Epifanov P.P. “Academic Brigade” and Enlightenment of the XVIII Century // Issues of History. 1963. № 3. С. 37-53.
5. Kantemir A.D. Essays, letters and selected translations: col.  SPb. Print. I.I. Glazunova 1867 . Vol.1. Satire, small poems and translations in verses.  CXIV, 560, 50 p., 1 sh.
6. Kantemir A.D.Essays, letters and selected translations: col.  SPb. Print. I.I. Glazunova 1867 . Vol.2. Writings and translation in prose political dispatches and letters. 460 p.
7. Kantemir A.D. Collected poems. Leningrad. 1956. 546 p.
8. Karamzin N.M. Essays in Two Volumes. Leningrad. 1984. Vol. 2. 456 p.
9. Psycological Thought of Russia: Age of Enlightenment. Monograph. St.- Petersburg. 2001. 376 p.
10. Ryzhov B.N. History of Psychological Ideas. Paths and Patterns. М. 2004. 240 р.
11.  Sokolov M.V. Essays of the history of psychological views in Russia of the XI – XVIII centuries. Monograph. M. APN RSFSR. 1963. 420 p
12. Tatischev V.N. Conversation about the benefit of Science and Schools : monograph. Monograph. M.: In the university print., 1887. 171 p.
13. Tatishchev V.N. Spiritual Verse to My Son. St.- Petersburg. 1896. II, 83 p.
14. Youht honest mirror. Collection from different authors. St.- Petersburg. 1717. 116 p.