СИСТЕМНАЯ ПСИХОЛОГИЯ
И СОЦИОЛОГИЯ

    Просмотров: 14746

МОТИВАЦИЯ ПОЖИЛЫХ: РОЛЬ ВОЗРАСТА, РЕГИОНА И МЕСТА ПРОЖИВАНИЯ

Шагидаева А. Б.
МГППУ, Москва

В статье рассматривается вопрос о специфике мотивации в старости. Представлены данные о возрастных различиях (при сравнении мотивационных показателей пожилых людей и лиц среднего возраста), региональных различиях (при сопоставлении мотивационных профилей пожилых людей, проживающих в Москве и Грозном), а также различиях в мотивации пожилых людей, находящихся в условиях семьи и геронтологического центра.
Ключевые слова: мотивация, старость, зрелость, условия жизни, региональные различия, семья, геронтологический центр.

MOTIVATION ELDERLY: THE ROLE OF AGE, REGION AND PLACE OF RESIDENCE

Shagidaeva A. B.
MSUPE, Moscow

The article considers the question of the specific motivation in old age. Presents data on age-related differences (when comparing motivational indicators of older and middle aged people), regional differences (comparing motivational profile of elderly people living in Moscow and Grozny), as well as differences in motivation of older persons in the context of the family and the gerontological center.
Key words: motivation, old age, maturity, conditions of life, regional differences, family, gerontological centre.

Введение

      Проблема изменений, происходящих в мотивационно-потребностной сфере, после 60 лет - одна из наиболее актуальных в геронтопсихологии. От мотивации пожилого человека зависит успешность его адаптации к процессам старения, новому социальному статусу, сужению социальных связей и ухудшению материального положения. Учитывая это, в эмпирическом исследовании, проведенном в 2012-2013 годах, была поставлена цель определить соотношение видов мотивации и степень их выраженности в старости.

1 Методологические основания работы

Мотивация в контексте психологии развития наиболее полно  изучена применительно к детству и отрочеству. В рамках периодизации возрастного развития, разработанной Д.Б. Элькониным, описаны основные мотивационные тенденции, характерные для дошкольного детства (игровая мотивация), младшего школьного возраста (учебная мотивация – социальные, учебно-познавательные мотивы и мотивация достижения) и подросткового возраста (гипертрофированные потребности в общении со сверстниками и в независимости, потребность в самопознании  и подростковые увлечения). Наиболее выраженные потребности и мотивы связаны с ведущей деятельностью, характерной для каждого возрастного периода.

Данных о мотивации, свойственной зрелой личности на последующих возрастных этапах, значительно меньше. В основном, они касаются профессионального самоопределения, обучения в вузе и профессиональной деятельности. В связи с этим особый интерес представляет концепция Б.Н.Рыжова [7,8] и мотивационные показатели, полученные на основе системной психологии.

Типология мотивацииБ.Н.Рыжова. Различаются:

• биологические виды мотивации, включающие механизмы ориентации поведения, имеющего биологическую основу, сообразно специфике социальных связей, и направленные на развитие и сохранение индивида и вида,
• социальные виды мотивации, в которых заложены  механизмы развития и сохранения личности и социума.

      К биологическим видам мотивации относятся:
1. репродуктивная мотивация, обеспечивающая продолжение рода;
2. охранительная мотивация (альтруизм),   обеспечивающая выживание человеческого вида в целом;
3. витальная мотивация, обеспечивающая  жизнедеятельность  организма; 
4. мотивация самосохранения, обеспечивающая устойчивость  организма во взаимодействии со средой.
      К социальным видам мотивации относятся:

• творческий потенциал личности;
• нравственный потенциал личности,
• познавательный потенциал личности;
• мотивация самосохранения, комплекс различных защитных механизмов личности

Кроме того, все виды мотивации делятся на две категории, различающиеся по функциям - развитие индивида, вида, личности и социума; сохранение индивида, вида, личности и социума. К развивающим видам мотивации относятся витальная, репродуктивная, познавательная, самореализации. К охранительным видам мотивации - самосохранения, защиты "Я", альтруистическая, нравственная.

При изучении характера и степени выраженности мотивации у отдельных лиц и групп (общностей) и определении мотивационного профиля, индивидуального или группового, используется способ ранжирования ценностей и потребностей, соответствующих тому или иному виду мотивации. Отметим ценности и потребности, выбор которых позволяет определить выраженность каждого вида мотивации.
Витальная: свобода передвижения и поступков, занятия спортом, хорошее питание, внешность и одежда.
Самосохранения: здоровье, комфортные условия жизни, долгая деятельная жизнь, личная безопасность.
Репродуктивная: наличие детей, любовь, успех у противоположного пола, счастливая семейная жизнь.
Альтруистическая: забота о семье и близких, готовность помочь другому человеку, безопасность родственников, защита соотечественников.
Познавательная: деньги и независимость, образование и культура, увлечения и отдых, получение новой информации о мире, науке и искусстве.
Защиты Я: верность своим моральным принципам, хорошая работа, общение с друзьями и интересными людьми, уверенность в завтрашнем дне.
Самореализации: ваше положение в обществе, творчество, могущество Родины и ее влияние в мире, возможность реализации своих способностей.
Нравственная: порядок и благополучие в стране, вера и религия, ваш народ, его традиции и культура, справедливость в отношениях между людьми [7].

Мотивационные тенденции в старости. В психологической литературе, посвященной старости, отмечается перестройка мотивационно-потребностной сферы, изменение иерархии потребностей. В исследовании К. Рощака [6] показано, что потребности в этом возрасте остаются теми же, что и на предыдущем возрастном этапе – в зрелости, – но изменяется из значимость. Наиболее значимыми становятся потребности в избегании страдания, спасении и постоянстве. Потребность в избегании страдания связана со страхом появления или обострения тяжелых соматических заболеваний, что характерно для старости, со страхом смерти и предшествующих ей физических страданий. Потребность в спасении, помощи связана со страхом беспомощности, потребность в постоянстве – с привязанностью к близким и знакомым людям, к своей территории и вещам, со страхом перед новыми контактами и непредвиденными ситуациями.

Несколько менее значимы потребности пожилого человека в автономии, в проекции, в защите своего «Я», во власти, у женщин также – в заботе о других. Сильная потребность в автономии делает пожилого человека независимым, упрямым, отвергающим чужие мнения и принуждение. Проекция на окружающих своих установок и состояний приводит к высокой субъективности и подозрительности. Потребность в защите проявляется в стремлении оградить свой внутренний мир от постороннего вмешательства и, видимо, связана с растущей интровертированностью. Потребность во власти в старости может проявляться не столько в попытках командовать, распоряжаться, сколько в навязывании своего мнения. Женское стремление заботиться о ком-то может быть адекватным и ценным, но может выливаться в навязываемую окружающим гиперопеку.

Наименее значимыми в старости оказались потребности в любви и эротике, в дистанции, в унижении и самоунижении, в творчестве. Отметим, что потребности в любви и творчестве, сильные в молодости и зрелости, у многих ослабевают в конце жизни, что не способствует ни личностному росту, ни адаптации пожилых людей. Резкое снижение значимости потребности в эротике, освобождение от примата сексуальной сферы является естественным в старости, в связи с физиологической перестройкой организма. Однако, пожилые люди, имевшие ранее позитивный сексуальный опыт, но утратившие влечение, пытаются сохранить в той или иной форме сексуальность и свой субъективный эротический мир [3].

Психологами и геронтологами указываются также такие мотивационные тенденции, как стремление к стабильности, сопровождающееся страхом изменений и жесткой приверженностью своим привычкам; стремление задержать наступление старости, проявляющееся в упорном нежелании уходить с работы на пенсию, в не соответствующей возрасту одежде и т.п.; наличие содержательных интересов, благодаря которым жизнь наполняется делами и разнообразной активностью; стремление приносить пользу, «делать добро», быть нужным людям; или замкнутость интересов на самом себе, эгоцентричность, приводящая к нетерпимости и обидчивости; стремление погрузиться  в прошлое, отгораживающее пожилого человека от  настоящего; желание сохранить старые ценностно-смысловые установки или обрести новый смысл жизни [2,3,4,5,9,11].
При рассмотрении мотивации, характерной для старости, обычно выделяют не столько общие мотивационные тенденции, сколько тенденции, свойственные отдельным группам пожилых людей, по-разному адаптирующихся к последнему периоду онтогенеза.

Адаптация к старости по Д. Бромлей [13] зависит от общей установки пожилого человека. Определено пять установок и, соответственно, пять типов адаптации:
- конструктивная установка: при уравновешенности, критичности по отношению к себе, толерантности и доверии к окружающим, последний период жизни и ее окончание принимаются как естественное явление;
- установка зависимости: при пассивности, отсутствии серьезных жизненных целей уход на пенсию воспринимается легко и чувство безопасности и комфорта достигается благодаря семейной среде;
- защитная установка: при повышенной значимости профессиональной деятельности и представлениях о себе как самодостаточном человеке старческая беспомощность и страх смерти маскируются усиленной внешней активностью;
- установка враждебности: при мнительности и агрессивности старость не принимается, близкий конец жизни вызывает страх, более молодые люди вызывают зависть и к окружающим предъявляется много претензий;
- установка враждебности по отношению к себе: при неудовлетворенности прожитой жизнью, сложившимися отношениями и избегании воспоминаний о тяжелом прошлом развивается депрессия, старость воспринимается пассивно, а смерть – как освобождение от страданий.

Проведя исследование с мужчинами 55-84 лет, С. Рейчард [15], получил аналогичные результаты. Им установлено три типа пожилых людей, хорошо адаптирующихся к старости, и два – испытывающих значительные трудности адаптации:
- конструктивный тип: мужчины адаптированы к старости, доброжелательны и спокойны, «любят жизнь»,
- «кресло-качалка» или зависимый тип: мужчины хорошо адаптированы, но, не проявляя собственной активности, полагаются на помощь окружающих;
- защитный тип: мужчины, продолжая работать или включаясь в другую ответственную деятельность, доказывают, что они здоровы и не нуждаются в помощи; по сути защитный тип является невротическим, но обеспечивает хорошую адаптацию к старости;
- агрессивно-обвинительный тип: мужчины плохо адаптированы, имеют неадекватные представления о себе и окружающей действительности, обвиняют в своих жизненных неудачах обстоятельства и других людей;
- самообвинительный тип:  мужчины плохо адаптированы, обвиняют в своих неудачах себя.

В исследовании, проведенном с 70-летними пожилыми людьми Б. Нойгартеном [14], выявлены четыре типа личности пожилых людей, по-разному адаптирующихся к старости:
- оптимальный тип - интегрированная личность: пожилые люди становятся или «реорганизаторами», находя новый вид деятельности, когда включение в старую деятельность становится невозможным, или «сфокусированными» на узком круге вознаграждаемых действий, или «свободными», выбирая деятельности, не обременяющие ответственностью; все они адаптированы и удовлетворены жизнью;
- защитный тип: пожилые люди или проявляют высокую активность с тем, чтобы отсрочить старение, или сосредоточиваются на потерях в процессе старения; они менее удовлетворены жизнью, по сравнению с первым типом;
- пассивно-зависимая личность: пожилые люди или ищут помощи у других, или пассивно отгораживаются от них;
- деструктурированная личность: пожилые люди ведут себя ненормативно.

Исследование, проведенное в Каролем Рощаком [6], позволило описать четыре типа старения, каждый из которых имеет свои особенности адаптации:
- конструктивный тип: эффективная адаптационная стратегия, при которой устанавливаются доброжелательные отношения с окружающими, свой возраст принимается и не вызывает страха, продолжается планирование своей жизни, сохраняется способность получать удовольствие от еды, развлечений и т.п., реализуются разнообразные интересы и увлечения;
- защитный тип: адаптация требует значительных усилий от пожилого человека и окружающих; пожилой человек живет «внешней жизнью», старается соответствовать принятым в обществе стандартам, избегает самоанализа и мыслей о возможной в будущем беспомощности и зависимости;
- агрессивно-активный тип: пожилой человек так же, как при защитном типе, проявляет внешнюю активность, ориентируется на общепринятые стандарты, не склонен к рефлексии и не видит в старости положительных моментов, но, кроме этого, он недоволен своим окружением, подозрителен и агрессивен, приписывает вину за свои неудачи внешним факторам;
- тип пассивного старения: пожилой человек воспринимает себя как жертву неблагоприятных обстоятельств и вину возлагает на себя; он пассивен, депрессивен, но в целом доволен уходом на пенсию, которая освобождает его от необходимости что-то делать, за что-то отвечать и материально обеспечивать себя и своих близких.
Часто, определяя степень адаптированности пожилого человека к своему возрасту, психологи останавливаются на двух полярных вариантах. Так, Л.И. Анцыферова [1] рассматривает
- продуктивное старение при ориентации пожилого человека на творчество или духовно-нравственные отношения, и
- неадаптивное старение, не обеспечивающее развитие личности.

М.В. Ермолаевой [2] установлены две стратегии адаптации к старости:
- стратегия «сохранения себя как личности»: сохранение личности пожилого человека во всем ее многообразии и богатстве связей с миром, структуризация  жизненного опыта и передача его другим;
- стратегия «сохранения себя как индивида»: обособление и выживание на фоне биологического старения; «открытая» система превращается в «замкнутую», так что интересы пожилого человека замыкаются на нем самом.

Таким образом, высокий уровень адаптации к старости предполагает деятельную, осмысленную жизнь и содержательную мотивацию, глубокие интересы, сохраняющие связь пожилого человека с миром; низкий уровень адаптации, даже при внешней активности – узость интересов, «замыкание» на себе. Особенности мотивационно-потребностной сферы (интересов, мотивов, порождающих открытость / закрытость миру и продуктивную, творческую или непродуктивную активность / пассивность) определяют  тип старения.
Общевозрастные закономерности развития мотивации отражены в эмпирических данных, полученных в русле системной психологии Б.Н. Рыжова. Установлено, что после 61 года (по сравнению с рядом предшествующих периодов) снижаются уровни мотивации самореализации и репродуктивной мотивации, повышаются уровни познавательной мотивации, витальной мотивации, альтруистической мотивации, мотивации самосохранения. Более сложная динамика, но в целом свидетельствующая о повышении уровня, свойственна нравственной мотивации и мотивации защиты «Я» [8].

2  Организация и методика исследования

       В соответствии с целью исследования -  определением особенностей мотивации пожилых людей - были поставлены следующие задачи:   

1. выявить специфику мотивации пожилых людей при сравнении их мотивационных показателей с показателями лиц среднего возраста;
2. установить региональные различия в мотивации пожилых людей при сопоставлении мотивационных показателей пожилых, проживающих в Москве и Грозном;
3. определить особенности мотивации пожилых людей, проживающих в семьях и геронтологических центрах.
Для решения поставленных задач использовалась методика «Тест системного профиля мотивации» Б.Н. Рыжова, позволяющая установить мотивационные профили различных возрастных и социальных групп [7].
      В исследовании приняли участие:
- 201 респондент пожилого возраста (60-88 лет), из них 102 москвича (52 человека, проживающих в семьях, 50 человек, проживающих в геронтологическом центре) и 99 жителей г. Грозного (50 человек, проживающих в семьях и 49 человек, проживающих в геронтологическом центре),
- 132 респондента среднего возраста (30-50 лет), в том числе 63 москвича и 69 жителей г. Грозного.
Результаты, полученные в ходе исследования, дали возможность уточнить роль возрастного фактора и условий жизни в развитии мотивации на последнем этапе онтогенеза.

3 Результаты исследования и их обсуждение

Мотивация в старости и зрелости. 

Сравним, прежде всего, мотивационные профили лиц среднего и пожилого возрастов. Рассмотрим данные, полученные на разных выборках (Москва - Грозный), отдельно.
В Московской выборке значимые различия между двумя возрастными группами минимальны. Близкие показатели имеются по пяти видам мотивации: альтруистической мотивации, мотивации самосохранения, мотивации защиты Я, нравственной мотивации, мотивации самореализации (различия между двумя группами статистически не значимы). Существенно отличаются показатели репродуктивной мотивации (различия в среднегрупповых показателях между группами пожилых людей (5,03 балла) и лиц среднего возраста (5,72 балла) статистически значимы при р<0,05). На уровне тенденции представлены различия в показателях витальной (двухсторонняя асимптотическая значимость равна 0,095) и познавательной мотивации (0,092). Репродуктивная и витальная мотивация в большей мере представлены в зрелости, познавательная мотивация - в старости. То есть у пожилых москвичей более развита социальная мотивация, в то время как у лиц среднего возраста более развита биологическая мотивация.

Другие данные получены на Грозненской выборке. Здесь возрастные различия наблюдаются по всем показателям биологической мотивации: витальной мотивации, репродуктивной мотивации, альтруистической мотивации и мотивации самосохранения. В старости более высокими оказались уровни альтруистической мотивации (различия между группами лиц пожилого и среднего возрастов значимы при р<0,001), уровни витальной, репродуктивной мотивации и мотивации самосохранения (р<0,05).
Из социальных мотивов в старости более выражена только нравственная мотивация (различия между группами значимы при р<0,001). Мотивация защиты Я, мотивация самореализации и познавательная мотивация имеют близкие показатели на двух возрастных этапах (отсутствуют статистически значимые различия между группами пожилых людей и лиц среднего возраста).

Сравнивая мотивационные показатели, полученные на двух выборках, можно констатировать, что мотивационные профили лиц среднего возраста в Москве и Грозном более близки, чем мотивационные профили пожилых людей, проживающих в этих городах. Возрастные различия ярче проявляются в Грозном. Если сравнивать эти данные с данными, полученными Б.Н. Рыжовым, можно заметить большее сходство динамики мотивационных показателей в исследовании Б.Н.Рыжова [8] и в исследовании, проведенном в Грозном. В связи с этим уточним значимость региональных различий в становлении мотивации пожилых людей.

Региональные различия
У пожилых людей большинство мотивационных показателей существенно различается в зависимости от региона, в котором они живут. Значимые различия между группами пожилых москвичей и пожилых жителей Грозного определены по всем видам социальной мотивации (р<0,001) и по двум видам биологической мотивации (р<0,01) – альтруистической мотивации и мотивации самосохранения. Благодаря этому мотивационные профили имеют разную конфигурацию (рисунок 1).

Рисунок 1 — Значимые различия в мотивационных профилях пожилых в Москве и Грозном.

Обращают на себя внимание наиболее выраженные различия между пожилыми жителями разных регионов: у жителей Грозного сильнее мотивация самосохранения и нравственная мотивация, у москвичей – познавательная мотивация и мотивация защиты «Я».

Региональные различия связаны как с культурно-историческими традициями, принятыми на данной территории, так и с современной социально-культурной ситуацией. Нравственная мотивация, максимально развитая у пожилых жителей Грозного, может быть следствием культурно-исторических традиций, а развитая мотивация самосохранения (относящаяся к сохранению организма) – следствием сложной социально-экономической ситуации, сравнительно недавно пережитых военных действий в городе. Сильные познавательная мотивация и мотивация защиты Я (относящаяся к сохранению элементов и структуры личности) могут быть связаны со спецификой жизни в мегаполисе, в частности, с его высоким ритмом жизни и большой информационной нагрузкой.

Отметим, что в зрелости – возрастном периоде наибольшей активности и продуктивности (Э. Эриксон [12]) – тоже велики региональные различия. В зрелости у москвичей более высокий уровень витальной мотивации, репродуктивной мотивации, познавательной мотивации (различия между группами лиц среднего возраста из Москвы и Грозного значимы при р<0,001), альтруистической мотивации (р<0,05) и мотивации защиты Я (р<0,01).

Для Москвы как мегаполиса характерна более интенсивная жизнь, в которую включаются молодежь и представители среднего возраста. Поэтому в зрелости мотивация оказывается более развитой (более выраженной), и это касается почти всех ее видов - и биологической мотивации, и социальной мотивации. Подчеркнем, что в этом возрасте в Москве нравственная мотивация не ниже по своему уровню, чем в Грозном. 
            Мотивация пожилых в условиях семьи и геронтоцентра
            Условия жизни пожилого человека определяются не только региональной спецификой (на макроуровне), но и – на микроуровне – проживанием в семье, самостоятельно (в одиночестве)  или в геронтологическом центре (интернате, доме престарелых). В нашем исследовании представлены два варианта – проживание в семье и геронтологическом центре.

В Москве мотивационные профили пожилых людей, проживающих в разных условиях, идентичны. Намечаются только две тенденции: в семьях несколько выше репродуктивная мотивация (двухсторонняя асимптотическая значимость равна 0,053), в геронтологическом центре – нравственная (0,082). Достаточно выраженная в старости репродуктивная мотивация, как было показано и при сравнении разновозрастных выборок, на наш взгляд, может объясняться теми ценностями и потребностями, которые стоят за нею (что отражено в методике [7]) - наличие детей, любовь, счастливая семейная жизнь. Представляется закономерной, поэтому, большая представленность репродуктивной мотивации в мотивационном профиле семейных пожилых людей. Как отмечается в современной литературе, подавляющее большинство пожилых людей, живущих в семьях (76%), волнуют проблемы их детей и внуков. Половину (53%) пожилых людей больше всего заботят жизнь и судьба близких, оттесняя на второй план проблемы их собственного здоровья и старения [10].

В то же время мотивационные профили пожилых людей, проживающих в Грозном в разных условиях, различны (рис. 2). Различия половины мотивационных показателей в двух группах пожилых людей статистически значимы при р<0,001. Это витальная мотивация, репродуктивная мотивация, альтруистическая мотивация, мотивация защиты "Я". Кроме того, уровни мотивации самореализации в семье и геронтологическом центре различны при р<0,05.

Рисунок  2 —  Значимые различия в мотивационных профилях пожилых, проживающих в семьях и геронтоцентре (Грозный).

У пожилых людей, проживающих в семьях г. Грозного, в большей степени выражены репродуктивная мотивация и альтруистическая мотивация, в Грозненском геронтологическом центре – витальная мотивация, мотивация защиты Я и мотивация самореализации. У пожилых людей из семей сильной является преимущественно биологическая мотивация, у пожилых людей из геронтоцентра – преимущественно социальная мотивация.

Уточним роль региональных различий в становлении мотивации пожилых людей, находящихся в условиях геронтологического центра. Проживание в геронтологическом центре, без семьи, в условиях определенной социальной депривации, не снимает региональных различий. В Грозненском центре  уровень нравственной мотивации выше, чем в Московском центре (различия между группами пожилых людей, проживающих в геронтологических центрах Грозного и Москвы, статистически значимы при р<0,01), что, вероятно, связано с культурно-историческими традициями. В Грозненском геронтологическом центре также выше уровень витальной мотивации (р<0,001), что, видимо, связано с социально-экономической ситуацией в регионе.
В Московском геронтологическом центре более выражена  репродуктивная мотивация (различия между группами пожилых людей, проживающих в  центрах Грозного и Москвы, статистически значимы при р<0,001), что может быть следствием сохранения более тесных связей с родственниками. На уровне тенденции можно рассматривать несколько более высокие уровни познавательной и альтруистической мотивации у москвичей.

Заключение

            Старость — возрастной период, в котором начинается интенсивная дифференциация различных психологических показателей, в том числе мотивационных. Проведенное нами эмпирическое исследование показало возрастные изменения в мотивационно-потребностной сфере и зависимость мотивации пожилого человека от ряда факторов. Полученныеданные позволили сделать следующие выводы:

• Различия в мотивационных показателях усиливаются от зрелости к старости. Мотивационные профили лиц среднего возраста в Москве и Грозном более близки, чем мотивационные профили пожилых людей, проживающих в этих городах.  Возрастные различия ярче проявляются в Грозном.
• Региональные различия, связанные как с культурно-историческими традициями, принятыми на данной территории, так и с современной социально-культурной ситуацией, проявляются, главным образом, в следующих мотивационных тенденциях: у пожилых жителей Грозного сильнее мотивация самосохранения и нравственная мотивация, у пожилых москвичей – познавательная мотивация и мотивация защиты «Я».
• Менее выраженными, чем региональные различия, являются различия в мотивационных показателях пожилых людей, живущих в условиях семьи и геронтологического центра. У пожилых людей из семей сильной становится преимущественно биологическая мотивация, у пожилых людей из геронтоцентра – преимущественно социальная мотивация.

Литература

1. Анцыферова Л.И. Поздний период жизни человека: типы старения и возможности поступательного развития личности  // Психология старости. Хрестоматия / Под ред. Д.Я. Райгородского. Самара: БАХРАХ-М, 2004. С. 490-511.
2. Ермолаева М.В. Структура эмоциональных переживаний  в старости // Мир психологии. 1999. №  2. С. 123-133.
3. Калькова В.Л. Старость: реферативный обзор // Психология старости и старения. Хрестоматия / Сост. О.В.Краснова, А.Г. Лидерс. М.: Академия, 2003. С. 77-86.
4. Козырьков В.П. Пожилой человек как социокультурный тип // Пожилые люди – взгляд в XXI век / Под ред. З.М. Саралиевой. Н. Новгород: НИСОЦ, 2000. С. 140-143.
5. Кулагина И.Ю., Колюцкий В.Н. Возрастная психология. Полный жизненный цикл развития человека: Учебное пособие для студентов высших учебных заведений. М.: Академический Проект, 2013. 420 с.
6. Рощак К. Психологические особенности личности в пожилом возрасте // Психология старости. Хрестоматия / Под ред. Д.Я. Райгородского. – Самара: БАХРАХ-М, 2004. – С. 512-524.
7. Рыжов Б.Н. Системные основания психологии // Системная психология и социология. 2010. № 1 (1). С. 5-43.
8. Рыжов Б.Н. Системная периодизация развития // Системная психология и социология. 2012. № 5 (1). С. 5-25.
9. Чавычалова В.В. Индивидуально-психологические особенности адаптации человека к старости : дис. … канд. психол. наук: М., 2007. 158 с.
10. Шаповаленко И.В. Социальная ситуация развития в пожилом возрасте // Психология старости. Хрестоматия / Под ред. Д.Я. Райгородского. Самара: БАХРАХ-М, 2004. С. 525-537.
11. Шахматов Н.Ф. Старение. Норма и патология // Психология старости. Хрестоматия / Под ред. Д.Я. Райгородского. Самара: БАХРАХ-М, 2004. С. 228-322.
12. Эриксон Э. Детство и общество. СПб.: Ленато, АСТ, Фонд «Университетская книга», 1996. 592 с.
13. Bromley D.B. Human Ageing. An Introduction to Gerontology. 3-rd edition. Harmondsworth: Penguin, 1988. 366 p.
14. Middle age and aging. A reader in social psychology / B.L. Neugarten (ed.). Chicago : The University of Chicago Press, 1968. 327 р.
15. Reichard S., Livson F., Peterson P.G. Aging and Personality: A Study of 87 Older Men . New York: Wiley, 1962. 243 p.

References

1. Ancyferova L.I.  Late period of human life: types of aging and possibility of forward development of the personality // Old age psychology. Anthology / D.Ja. Rajgorodskij (ed.). Samara: BAHRAH-M, 2004. P. 490-511.
2. Ermolaeva M.V. Structure of emotional experiences in old age // The psychology World. 1999. No. 2. P. 123-133.
3. Kal'kova V.L. Old age: The abstract review // Old age and aging Psychology. Anthology / O.V. Krasnova, A.G. Liders. M.: Academy, 2003. P. 77-86.
4. Kozyr'kov V.P. The elderly person as sociocultural type // Elderly people – a look in the XXI century / Z.M. Saraliyeva (ed.). N. Novgorod: NISOTs, 2000. P. 140-143.
5. Kulagina I.Ju., Koljuckij V.N. Age psychology. Full life cycle of development of the person: Manual for students of higher educational institutions. M.: Academic Project, 2013. 420 p.
6. Roshhak K. Psychological features of the personality at old age // Old age psychology. Anthology / D.Ja. Rajgorodskij (ed.). Samara: BAHRAH-M, 2004. P. 512-524.
7. Ryzhov B.N. The basic of systemic psychology // Systemic psychology and sociology. 2010. No. 1 (1). P. 5-43.
8. Ryzhov B.N. Systems periodization of the development // Systemic psychology and sociology. 2012. No. 5 (1). P. 5-25.
9. Chavychalova V.V. Individual and psychological features of adaptation of the person by an old age: The dissertation of the candidate of psychological sciences. M., 2007. 158 p.
10. Shapovalenko I.V. Social situation of development at old age // Old age psychology. Anthology / D.Ja. Rajgorodskij (ed.). Samara: BAHRAH-M, 2004. P. 525-537.
11. Shahmatov N.F. Aging. Norm and pathology // Old age psychology. Anthology / D.Ja. Rajgorodskij (ed.). Samara: BAHRAH-M, 2004. P. С. 228-322.
12. Jerikson E. Childhood and society. St. Petersburg: Lenato, АST, University Book Fund, 1996. 592 p.
13. Bromley D.B. Human Ageing. An Introduction to Gerontology. 3-rd edition. Harmondsworth: Penguin, 1988. 366 p.
14. Middle age and aging. A reader in social psychology / B.L. Neugarten (ed.). Chicago : The University of Chicago Press, 1968. 327 р.
15. Reichard S., Livson F., Peterson P.G. Aging and Personality: A Study of 87 Older Men . New York: Wiley, 1962. 243 p.