Журнал 3 от 2023 года №47
Б.Н. Рыжов - Системная психология
Б.Н. Рыжов - История псих-ой мысли
Содержание №47 2023

Психологические исследования


Романова Е. С., Абушкин Б. М. Актуальные задачи личностного развития школьников для повышения эффективности их учебной деятельности

Бразгун Т. М., Ткачева В. В. Психологическое консультирование как инструмент выявления особенностей родительско-детских отношений в семьях детей с ОВЗ

Злобина М. В., Краснорядцева О. М. Многомерность психологических характеристик феномена «толерантность (интолератность) к неопределенности»

Лигай Л. Г., Данилова Е. Ю., Земченкова В. В. Системный социально-психологический анализ проблем подготовки научных и научно-педагогических кадров

Дядык Н. Г. Системный анализ взаимосвязи буллинг-структуры и психологической атмосферы в школьном коллективе

Кучарин Е. А., Котова Е. В. Взаимосвязь ревности и привязанности в юношеском возрасте

К юбилею В. И. Лубовского


Богданова Т. Г., Назарова Н. М. В. И. Лубовский и современная специальная психология

Лубовский Д. В. Значение работ В. И. Лубовского для специальной психологии и практики обучения детей с нарушениями в развитии

Лубовский В. И. Что такое «структура дефекта»? (аннотация к статье С. М. Валявко)

Информация


Сведения об авторах журнала «Системная психология и социология», 2023, № 3 (47)

Наши партнеры
 

Д. В. Иванов,ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В РОССИИ В 30-Х ГОДАХ XIX ВЕКА. И. Д. ЯКУШКИН

Журнал » 2017 №23 : Д. В. Иванов,ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В РОССИИ В 30-Х ГОДАХ XIX ВЕКА. И. Д. ЯКУШКИН
    Просмотров: 4531

ПСИХОЛОГИЧЕСКАЯ МЫСЛЬ В РОССИИ В 30-Х ГОДАХ XIX ВЕКА. И. Д. ЯКУШКИН

                                                                                                     Д. В. Иванов,

                                                                                      НГПУ, Новосибирск

 

В статье рассматриваются основные научные взгляды активного проводника идей российского просветительства, «умудренной горьким опытом личности» — декабриста Ивана Дмитриевича Якушкина (1793/1794– 1857), внесшего свой вклад в развитие отечественной психологической мысли в 30-х годах XIX столетия.  Якушкин — видный организатор декабристского движения — остался в истории России как автор записок, статей и писем, проливающих свет на отечественную философию просветительства. Сам образ Якушкина-борца, его духовные запросы, остававшиеся, несмотря на все жизненные трудности, на достаточно высоком уровне, подтверждают его собственную идею о присущей человеку жизненной силе и ее личностном проявлении.

Взгляды Якушкина, отраженные в его творческом наследии, представляют интерес для понимания общего генезиса поступательного развития отечественной философско-психологической мысли о человеке, его потенциальных возможностях и идеалах. Якушкин рассматривает становление человека с естественнонаучных позиций своего времени. Он видит человека в его разворачивающихся возможностях, готового самостоятельно себя реализовывать и достигать большего успеха в развитии по сравнению с окружающим его миром живой природы. Русский мыслитель настаивает на необходимости познания человеком мира природы благодаря чему последний способен узнать и свою собственную сущность. Он верит в разумность человека — творца культуры, способного к социальной жизни. «Якушкинский человек» становится индивидуальностью, он конструирует свою жизнь, борется за достижение значимых результатов в ней, основываясь на опыте предыдущих поколений и своем собственном. История жизни одного человека вливается в историю его народа и всего человечества.

В контексте истории отечественной психологической мысли Якушкин — последователь просветительской эпохи — философского века (А. С. Пушкин), — посчитав человечность (как и нравственность) вершиной, которую каждому индивиду предстоит достичь.

Якушкин близкий друг выдающегося отечественного философа и философствующего психолога П. Я. Чаадаева. Их диада «Чаадаев   Якушкин» стала значимой для понимания сути основных достижений русской философии и психологии в 30-х годах XIX столетия.  Для истории психологической мысли интерес представляют письма, в которых высвечиваются их научные предпочтения и взгляды.

Психологические взгляды Якушкина, заметные на общем фоне его философских позиций, ценны для наших современников в плане их историко-психологической реконструкции и интерпретации.

В статье используются историко-психологическая реконструкция, библиографический метод, способствующие систематизации основных материалов и источников, а также психологическая интерпретация представлений русского просветителя о человеческой природе, человеке, его борьбе и тех принципах, которые позволили русскому просветителю описывать психологические феномены.

Ключевые слова: человеческая природа; система психологических понятий; естественнонаучный подход; личность; жизненная сила; борьба; человек борющийся; разумность; чувственность; добродетельность.

 

 

Введение

В настоящее время отечественная психологическая мысль находится в поиске тех важнейших исторических вех своего становления, которые позволили бы с полной уверенностью в «самостоятельности и оригинальности» (Б. Н. Рыжов) [37: с. 164] выдвинутых ею идей определить зоны дальнейшего роста [34: с. 5], увидеть перспективу развития на современном этапе. В качестве важных составляющих таких зон являются системные характеристики, присутствующие в истории отечественной психологии и присущие ей. Особый интерес здесь представляют авторы, чьи взгляды способствовали созданию таких системных представлений в российской психологической мысли. Одним из авторов, внесшим свой вклад в развитие психологической мысли в России в 30-х годах XIX века явился декабрист-просветитель И. Д. Якушкин, творчество которого стало своего рода вехой в распространении естественнонаучного подхода и философско-психологических взглядов на человека, богатство его внутреннего мира и отношений его с обществом.

И. Д. Якушкин: «общий ход жизни»

Иван Дмитриевич Якушкин (1793/17941857) «выдающийся деятель декабристского движения» [30: с. 85], ученый-естествоиспытатель, философ, педагог, философствующий психолог. Декабрист Якушкин один из тех «воинов-сподвижников», кого А. И. Герцен сравнил с «выкованными из чистой стали с головы до ног» богатырями, сознательно вышедшими на гибель ради новых поколений свободных людей. Русский гений А. С. Пушкин, давший этому «воину-сподвижнику» в своей поэме «Евгений Онегин» определение «меланхолический Якушкин» [33: с. 178], в целом не «поймал» и не описал тот характер отношений декабриста с миром и обществом, который был присущ последнему. Якушкин оказался в своих представлениях и практической деятельности воодушевлен глубоким человеколюбием, мечтой о свободной героической личности, борьбой за созидание нового мира, что было весьма и весьма далеким от «меланхолии» и того ее понимания, которое было распространено в начале XIX столетия. Исследователи подчеркивают, что в «главном и итоговом содержании» своей деятельности Якушкин был «декабристом-просветителем» [25: с. 481], следовавшим материалистическим идеям философии А. Н. Радищева [13: с. 84] и прогрессивным взглядам западноевропейских мыслителей, в частности столь любимым им французских материалистов.

Род Якушкиных достаточно древний, уходящий своими корнями во времена Ивана III, в переломную веху в истории России (XV в.). Дворянский, служилый род Якушкиных видел многое на протяжении веков, был участником значимых исторических событий и, сформировавшаяся патриотическая позиция оказалась «вписанной» в ментальные представления наследников этого рода. Как полагалось по традиции того времени, Якушкин получил домашнее образование, а именно: первоначальные знания по всеобщей истории, математике, географии, мифологии, существенные знания французского языка и литературы. В обыденной жизни дворянских детей конца XVIIIXIX веков, как показывают исследования наших современников [23; 27] присутствовало повседневное общение с представителями из народной среды (крестьяне-погодки, дядьки и няньки), что позволяло видеть и усваивать русские традиции, язык и фольклор. Поощрялось в дворянской среде описание переживаний «сердечности» (ведение дневниковых записей), что способствовало формированию личностной рефлексии. Известно, что Якушкин имел навык ведения дневниковых записей, стремился к серьезным обоснованиям своих «заметок», что позволило ему впоследствии стать автором одних из самых примечательных в истории декабризма «Записок» [15; 16: с. 5140; 20: с. 97152; 31: с. 561579; 43; 45]. Они стали своеобразной хронологией начала «нескончаемых зол» для декабристов заключения и каторги.

Воспитание в духе православной традиции (соблюдение христианских обрядов) должно было укреплять «добрые» склонности в юношеском сердце. Однако «добрые» склонности у Якушкина, его любовь к человеку будут развиты «общим ходом жизни», тем человеческим и нравственным подвигом, который он совершил.

В отроческом возрасте Якушкин оказался в кругу погодков Чаадаевых и Щербатова, наследников своего деда историка, философа, академика философского века М. М. Щербатова, чье творчество, содержащее извечные морально-нравственные вопросы, продолжает волновать умы вплоть до настоящего времени. Можно предположить, что интерес к философским вопросам и потребность в их разрешении, присущие щербатовской семье, увлекали молодое поколение накалом смыслопоиска, создавали атмосферу для формирования их личностей. Якушкин стал другом для братьев М. Я. и П. Я. Чаадаевых и их кузена И. Д. Щербатова. В одном месте и в одно время оказались представители тех дворянских родов, которые наравне с другими составят гордость интеллигенции России это с борьбы первой половины XIX века. Они вместе учились в Московском университете, а затем участвовали в войне 1812 года с Наполеоном Бонапартом, жили в одной палатке. В сражениях являли собой образец стойкости и мужества, заслуженно получили боевые награды. В дальнейшем из этой четверки флегматичный, «очень надежный друг» М. Я. Чаадаев старший брат будущего «басманного философа» П. Я. Чаадаева утратит интерес к нравственной и политической борьбе. Их «задорный кузен» И. Д. Щербатов будет осужден за сочувствие в 1820 году восстанию в «семейном» для Щербатовых и Чаадаевых Семёновском полку, сформированном еще Петром I (о котором Якушкин спустя десятилетия будет говорить как о феномене проявления армейской гуманности, преданности долгу офицеров и рядовых [36: с. 72]). Разжалованный в рядовые Щербатов окажется на Кавказе и погибнет при невыясненных обстоятельствах [41: с. 639640]. В письмах раннего периода Якушкин постоянно рассказывает сам и осведомляется у других о своих друзьях (к Щербатову о Чаадаевых, к Чаадаевым о Щербатове [16: c. 202244 и др.]).  Однако в истории отечественной просветительской мысли навсегда останется лишь диада «ЧаадаевЯкушкин», ставшая своего рода метафорой «идеальногоматериального», «духовногосоциального», «культурногоприродного», как противопоставление и объединение тех идей, которые проводили в жизнь эти уникальные личности. Схожие своими юношескими свободолюбивыми, проверенными в наполеоновской войне взглядами, они окажутся вместе в Северном декабристском обществе (1821), куда Чаадаева приведет Якушкин [18: с. 71]. После расправы над декабристами они будут стараться удержать распадающуюся связь времен, пересылая друг другу вести о себе. В своих письмах к третьим лицам Чаадаев называет Якушкина своим братом. Оставшись практически без состояния, Чаадаев поселится в 1831 году во флигеле дома на Ново-Басманной улице в Москве у родственников   Якушкина Левашовых, где проживет до своей кончины (1856), не дожив до помилования своего друга год. Вернувшись из ссылки «в Россию», Якушкин, приехав в Москву (1857), застанет лишь дальнего родственника Чаадаева распорядителя его творческого наследия М. И. Жихарева. В своих воспоминаниях Жихарев (1865) отмечал, что спустя тридцатилетие («после тридцатилетних нескончаемых зол») несокрушимая дружба Якушкина и Чаадаева, которые больше не виделись со времени заграничного путешествия последнего (1823) [18: с. 72] была также «любопытна», «баловлива», «снисходительна», «разговорчива», как «в лучшие дни молодости» [36: с. 58].

Лучшие дни молодости Якушкин со своими друзьями проводили в Московском университете. Сам Якушкин, обучаясь на словесном отделении, слушал лекции известных профессоров того времени А. Ф. Мерзлякова (литература), И. Ф. Буле (философия), П. А. Сохацкого (эстетика), Л. А. Цветаева (право), П. И. Страхова (физика). У будущего декабриста-просветителя формировались системные представления о мире, тех научных достижениях, которые были доступны в его время. Важным было также и то, что у него сформировался «правильный вкус» к литературе и систематическому чтению. Со страстным увлечением он на протяжении «общего хода жизни» изучал труды Платона, Аристотеля, Плутарха, Цицерона, Тита Ливия, П. Гольбаха, Д. Дидро, Ф. М. Вольтера, знал о творческом наследии А. Н. Радищева. Не остались без его внимания сочинения Р. Декарта, Дж. Локка, Ш. Монтескьё, И. Канта, Ф. Шеллинга, Г. Лейбница и др. [9: с. 189]. Особо юного студента занимала философия, ее корневые этические проблемы и связанные с ними вопросы психологического характера («В юности я немного занимался метафизикой...» [16: с. 262]). Знаменитый шеститомник «История новой философии» его университетского профессора, декана словесного отделения Буле станет своего рода настольной книгой во время каторги и ссылки в Сибирь. В университетский период Якушкин начнет серьезную подготовительную работу к писательской деятельности, которая будет знаковой на всех последующих жизненных этапах (во время похода против Наполеона, предподготовки к декабрьскому восстанию, в заключении, на каторге, в ссылке на поселение). Мир идей и их воплощение в жизнь захватил Якушкина. Известно, что он хотел писать исторические труды [31: с. 561579], а станет автором философского трактата, статей, где будут изложены основы его психологических представлений [3; 4: с. 14; 6; 7; 9: с. 190193; 12: с. 333340]. Примечательно, что на базисные философско-психологические представления естественнонаучного и системного характера повлияло общение Якушкина с известным профессором того времени И. Е. Дядьковским, давшим своими трудами «сильный толчок», ускорившим развитие материалистической психологической мысли в России [17: с. 67; 19: с. 299; 40: с. 912]. Якушкин подчеркивал, что с этим начитанным и много знающим ученым он во многом сходится (цит. по [12: с. 337]). Сам профессор Дядьковский позже будет наставником «любомудра», философствующего психолога Д. В. Веневитинова, двигавшего психологию в сторону гуманитарного осмысления стоявших перед ней проблем [17]. Между тем как начало XIX столетия, по оценке историков психологии, стало знаковым в плане развития естественнонаучных и философско-логических предпосылок к развитию системных основ психологического знания [1: с. 65; 4: с. 910; 19: с. 299; 38: с. 711; 39: с. 1726; 40]. Идеи, развитые Якушкиным, оказываются в общем русле методологической рефлексии своего времени. В одном из своих поздних писем он отметит, что «целиком погружен в естественные науки», готов к преодолению дуализма мышления и опыта, «без которых не может быть спасения человеческому духу» [16: с. 262].

В целом можно заметить, что у Якушкина задолго до философско-психологического осмысления человеческой сущности и «принадлежности» индивида к жизни, вылившегося в написание трактата и фактически  примыкающих к нему статей и писем, сформировалась потребность в творческой рефлексии, что наравне с потребностью в широком познании окружающей  действительности является отличительной характеристикой ученого русского просветителя.

«Общий ход жизни» Якушкина, его мировоззренческая, борцовская позиция привела к единению с такими же увлеченными и свободолюбивыми представителями думающей молодежи, с теми «гениальными юношами», которые после войны 1812 года задумались о будущем России, находящейся в тисках крепостничества и аракчеевщины, справедливо считавшими, что «если у них хватит силы ограничить самодержавие», то ее будет достаточно, чтобы его уничтожить [10: с. 199]. Якушкин выступил одним из учредителей и организаторов тайных обществ (Союз спасения, Союз благоденствия, Северное общество) [5: с. 231241; 6: с.255; 15: с. 10 и след.; 16: с. 522523; 22; 24; 29: с. 1650; 32; 43: с. 1332, 4752 и след.]. Он вербовал сторонников, участвовал в заседаниях, проявил свой далеко не «меланхолический» темперамент, но стойкую волю. Якушкин после разгрома восстания на Сенатской площади 14 декабря 1825 года («с высоты своей виселицы эти люди пробудили душу у нового поколения; повязка спала с глаз» (А.И. Герцен) [10: с. 201]), спустя некоторое время был арестован, подвержен жестоким допросам и приговорен как «государственный преступник первого разряда» к «отсечению головы» [6: с. 256; 16: с. 522; 32]. Однако приговор был заменен каторжными работами и ссылкой. В своих «Записках» Якушкин правдиво описывает последующий «общий ход» своей жизни: заключение, каторгу и «вечное» поселение [15; 16: с. 5140; 20: с. 97152; 43; 45]. После каторги в 1835 году Якушкин был «обращен на поселение» [16: с. 138139]. Местом поселения стал Ялуторовск Тобольской (ныне Тюменской) губернии, где декабрист смог осуществить свою мечту организовать обучение для неграмотных жителей, реализовать идеи просвещения (человек образованный человек, достойный бороться за свое счастье в обществе людей «истинно во всех отношениях порядочными» [16: с. 253]) [5: с. 140200; 7: с. 289; 14; 29: с. 7795; 30; 32]. Он много умственно работает, занимается математикой, литературой, географией, ботаникой, физически поддерживает свое здоровье [30: с. 87, 9294]. Декабрист-просветитель открывает мужское (1842) и в память о своей жене А. В. Якушкиной (Шереметевой), которой Николай I так и не разрешил, несмотря на все хлопоты, приехать к нему, женское (1846) училище, для которых он со своими друзьями-декабристами изготовил наглядные и учебные пособия. Известно, что в мужском училище (18421856) «перебывало» более 1600 учеников, а женское училище за 1846-1856 годы окончила 191 ученица [30: с. 101, 108], что стало значимым вкладом в дело народного просвещения в Сибири.

В 1856 году Александр II своим манифестом даровал ссыльным декабристам право вернуться в европейскую часть России («вернуться в Россию»). Однако «общий ход жизни» Якушкина подошел к завершению и 11 августа 1857 года его не стало. Герценовский «Колокол» 1 ноября 1857 года отозвался на смерть одного из замечательных и исполненного силы и благородства деятеля тайных обществ Якушкина декабриста с «молодым сердцем» [13: с. 71, 516517].

Существенное наследие Якушкина-просветителя стало основой для рассмотрения его исследователями, фактически создавшими «якушкиноведение» как особое направление в истории декабристской мысли. Краткий библиографический анализ в сопоставлении ведущих идей авторов, рассматривавших творческое наследие (мемуары, статьи, письма, дневниковые записи) Якушкина показал, что в своем базисе якушкиноведение содержит в основном историческую, философскую, социологическую, отчасти биологическую проблематику (Г. И. Габов, В. И. Газенко, А. А. Галактионов, Т. А. Лукина, Н. М. Дружинин, С. В. Каминский, А. А. Кошурников, А. А. Лебедев, И. К. Луппол, И. А. Миронова, Л. П. Михайлова, В. И. Порох, В. И. Русин, С. Я. Штрайх, С. Н. Чернов) [5: с. 140200, 231241; 6: с. 255267; 7; 9: с. 187193; 12: с. 333340; 14; 16: с. 515524 и др.; 22; 24; 25: с. 461704; 26: с. 252263; 29; 30; 31: с. 561579; 32; 35: с. 1415; 42]. Указание на необходимость рассмотрения психологического наследия декабристов, а в частности, и психологических взглядов Якушкина содержится в работах Б. Г. Ананьева, В. В. Большаковой, Е. А. Шумилина [1: с. 8081; 2: с.244245; 3: с. 1920; 4: с. 917; 40: с. 56]. В целом же, «психологическая линия» якушкиноведения как значимое направление в оценке его творчества – перспектива дальнейшего его развития в рамках истории психологической мысли в России.

И. Д. Якушкин в письмах: вечный мир мечты

Современное источниковедение предлагает считать письма уникальным историческим источником [21: с. 641], приобретающим большую ценность в осмыслении задач эпохи и личности интересующего исследователя времени. Для истории психологической мысли письма личные документы значимы как комментарии к тем вопросам и проблемам, которые поднимает ученый, в нашем случае философствующий психолог, в своих трактатах, статьях, даже мемуарах.

Интерес для исследователей представляют письма Якушкина [16: с. 197459; 45], остающиеся важной частью «психологического якушкиноведения».

Якушкин как яркий представитель декабристской просветительской эпохи, интересная, многогранная личность постоянно находился в переписке с несколькими своими адресатами и корреспондентами. Одна строчка: «Ты не можешь представить, с каким нетерпением я буду ждать письма от тебя» [16: с. 224] стала лейтмотивом всей переписки, длившейся всю жизнь. Он любил писать письма и отвечать на них [16: с. 197459; 42; 45].

Письма Якушкина по поднимаемым вопросам, содержащимся в них предметах обсуждения, могут быть сравнимы с письмами таких же деятельных и необычных личностей, оставивших после себя определенное эпистолярное наследие. Сам Якушкин в письмах философ, мемуарист, организатор народного образования, деятель «с молодым сердцем» декабристской просветительской эпохи может быть сравним с интереснымдля нас мыслителем, художником, скульптором, поэтом, творцом эпохи Возрождения  Микеланджело Буонарроти [28: с. 93356].

Возрождение и Просвещение две эпохи человеческой культуры, проявившие глубокий интерес к античности и ее достижениям, продвинув эти достижения в осмыслении поставленных новых задач, связанных с описанием способностей человека, поиском системообразующих понятий, пониманием системной сущности мира [37: с. 5457, 7576]. Эпоха Просвещения в России оказалась восприимчивой к проблематике возрожденческой философско-психологической мысли, гуманистически подающей феноменологию человечности, использующей концепты «человек», «мир», «борьба», «жизненная сила», «чувствительность», «разумность», «добродетельность». Вспомним, что еще в конце XVII века в Московском царстве можно было серьезно поплатиться за чтение и распространение западноевропейской научной мысли, а также за философско-психологическую рефлексию о человеческой душе.

В письмах этих двух выдающихся личностей в сравнительно-сопоставительном контексте излагаемых проблем можно отметить, что оба они проявили наибольший интерес к исследованию феноменологии человечности. Помимо большой «нагруженности» писем этих ярких личностей сугубо семейно-бытовыми вопросами, в них поднимаются проблемы индивидуальности человека, т. е. именно тот предмет, исследованием которого традиционно занимались гуманисты на протяжении нескольких столетий. Индивидуальность человека, «сам человек» как были значимы для философствующих психологов-«возрожденцев», так и остались притягательным предметом рассмотрения для просветителей, в том числе и для Якушкина. Буонарроти в своих письмах размышляет об индивидуальности, проявляемой в творческой деятельности, а Якушкин о идейно-нравственной индивидуальности человека. Для обоих авторов писем на первый план выходит деятельный человек-гражданин, способный благодаря своим достоинствам, а главное потенциальным возможностям достигать значимых результатов, оцениваемых высоко в социуме, бороться за них (бороться за себя). Якушкин обнаруживает системность в понимании поднимаемых им вопросов о человеке и его месте в жизни.

В письмах Якушкина прослеживается образ его мечты человек просвещенный, цельная, творческая личность, раскрывающая свои дарования, реализующая высокие нравственные и духовные запросы. Однако «вечный мир мечты» Якушкина, серьезно увлекавшегося философской этикой и размышлявшего над психологическими проблемами, всегда остается трудно досягаемым, как само заветное желание человека в совершенствовании себя и достижении так понравившегося просветителям идеала любимой ими античности калокагатии (от др.-греч. καλὸς καὶ ἀγαθός красивый и добрый) успешного сочетания физических достоинств и нравственных добродетелей. В столь важных исторических документах, которыми письма Якушкина, обнаруживаются характеристики его «борющегося человека» собственно образ самого автора.

И. Д. Якушкин: человек «одно из самых важных и любопытных проявлений в природе»

Историки психологии, наши современники показывают, что хотя человек и рассматривается самыми различными науками, но все занимающиеся его изучением так или иначе приходят «к необходимости учета данных психологии» [39: с. 72], причем на уровне системных описаний.  Для Якушкина, занимавшегося философией и естествознанием это стало также необходимым в объяснении понятия «человек» и «жизнь».

Так, в 30-х годах XIX века декабрист-просветитель Якушкин написал очень необычное сочинение, имеющее два названия, ему подходящие: «Что такое человек?» и «Что такое жизнь?» [16: с. 179196; 20: с. 153170; 44; 45]. В психологии эта работа определена как оригинальная, где изложены основы психологических воззрений [4: с. 14], как трактат, где внимание сосредотачивается на «решении вопроса об отношении психического и материального» [40: с. 5], в философии как ценный документ [7: с. 288], «интересное и глубокое по содержанию сочинение» [9: с. 190].

В этом трактате с позиций доступного Якушкину знания расширяются представления о человеке, его борьбе и месте в мире, о природе человеческого сознания, понимании особенностей познавательной деятельности.

Человек в представлении Якушкина часть сотворившей его природы. «Якушкинский человек» не царь природы, но ее сын, «звено бесконечной цепи творений», поющий в общем хоре с другими животными «многозвучную и вечно стройную песнь» [44: с. 292].

Декабрист-просветитель признает реальность психического мира человека. Психические реальности начинают формироваться в результате воплощения образов «Я», в ходе становления и развития индивида. «Якушкинский человек» обладает сознанием и способен к самоорганизации своей психики в ходе совместной деятельности с другими, с которыми «сливается его существование». Мыслитель ведет поиск факторов возникновения всех зависимостей психических форм от самого общего единства жизни человека. Он определяет их как признаки внутреннего свойства человека, как функцию жизни, как данность мира, как уникальность субъекта психического. Благодаря жизненной силе, самоорганизации и усложнению сознательной активности человека сохраняется психическое целое. Внутреннее, качественное ядро «Я» выступает как интегрирующее всей человеческой жизни. В основе сознания, по Якушкину, находится способность человека с помощью органов чувств ощущать (воспринимать) явления внешнего мира.

Декабрист-просветитель выделяет человеческие ощущения по их «проживаемости», отчетливости или мимолетности для человека. Настаивает на их важности, поскольку они помогают обогащать и обновлять наличное знание человека об окружающем его мире. Ощущения содержательно формируют сознание человека, придают ему общую предметную направленность, распредмечивают и опредмечивают его жизнь. Они ориентируют человека в мире, создают базу для реагирования, действенности усилий с его стороны. Ощущения позволяют человеку творить материальный и социальный миры, смирятся с ними как с определенностью, «нащупывать» мир духовный, познавать себя. Ощущения постепенно усложняются, и человек сам стремиться к практической стороне чувственного познания, что усиливает восприятие жизни. Восприятие жизни потребность человека в связи с ней. Он готов к сильному, постоянному и целостному восприятию мира, к обнаружению, сопоставлению и опознанию ранее представленного в чувственном опыте. В ходе жизни человек создает те представления, которые помогают ему не теряться в прошлом и фантазировать о будущем.

Якушкин идет классическим путем античной психологической мысли и обнаруживает разницу в жизни растительной, жизни животной и жизни человека (практически как в психологической системе у Аристотеля [37: с. 3839]). Мышление зависит от развития мозга «мозгового или чувствительного снаряда». Якушкин имел сложившееся представление о развитии, когда на высших ее ступенях появляется мышление [16: с. 194; 20: с. 168; 44: с. 397].  Человек, ощущая, воспринимая окружающий мир, познает его, осмысливает и систематизирует свои знания. Мышление как присущий индивиду процесс представляется Якушкиным в виде меняющегося состояния сознания, но память («след предмета») позволяет отличать, сохранять и воспроизводить эти состояния, выделяя общее, ценностное для человека. Мышление становится определяющим в самой динамике психики человека, обязательно порождает последующую систему концептов, объединяющих идеи и мысли, выстраивающих знание о жизни. Мышление помогает человеку поддерживать и развивать на высоком уровне жизненные связи, так значимые для его становления. Внутренний момент саморазвития человека также связан с обладанием им «силой мышления» («жизненной силой»). Благодаря мышлению человек имеет возможность определиться со своим отношением к конкретному феномену (явлению). Якушкин постепенно приходит к выводу о том, что человеческое мышление качественно отличается от мышления животных. Человек, не имея «врожденного уменья» действовать в соответствии с задачами живой природы, вынужден учиться, развивать мыслительную активность, передавая накопленный опыт другим. Якушкин признает ценность проделанной мыслительной работы человеческого сообщества, подчеркивая саму необходимость подобной работы.

Специально о речи Якушкин в своем трактате не писал, но отмечал взаимосвязь между тем, что затвердил человек как катехизис (многократно проговорил, повторил), запомнил и о чем он готов говорить и рассуждать. Многократно произнесенное становится своеобразной моделью реальности, позволяет соотнести концепты и инициировать дальнейшее «помышление» о них. Экспликация воспроизведенной мысли с последующим извлечением ее из потока меняющегося сознания помогает конструировать свое отношение к жизни. Для понимания сущности «якушкинского человека» важным становится сама возможность формирования у «члена человеческого семейства» диалогических отношений, благодаря которым происходит обмен опытом, уяснение «уменья», необходимого для связи с жизнью. Человек может состояться лишь в диалоге поколений, когда ему достается «уменье» (социальный опыт, культура) живших прежде него людей. Он творчески проживает свою «совместность» с другими, созидая ментальность, стиль поведения и отношения, базовые и приемлемые ценности. «Якушкинский человек» обладает сознанием и способен к самоорганизации своей психики в ходе совместной деятельности с другими, с которыми «сливается его существование».

Человек эмоционален, ему доступна оценивающая функция эмоций, их крайние проявления (гнев, ярость, любовь). Он формирует их у себя по отношению к предстоящим событиям.

Историко-психологическая реконструкция творческого наследия декабриста показывает, что «якушкинский человек» постоянно готов бороться, а также к предвидению и отражению предстоящих угроз для него и сообщества к которому он принадлежит. Коллективное участие в борьбе увеличивает потенциальные возможности отдельного индивида («в совокупности» с другими он приобретает огромные силы). Человек  физически одинок, но он социален, а поэтому, силен благодаря совместным усилиям своего «семейства». История одного человека вливается в историю его «семейства», народа, всего человечества, которое стремится в общем потоке к «целому». Сталкиваясь с разного рода препятствиями человек, поддерживаемый сообществом, их преодолевает. Здесь обнаруживается высокое, декабристское, предназначение человека. При этом Якушкин как яркий представитель декабристской мысли, признает, что борьба как война архаична, но борьба, формирующая личность (личностно-ценностная и общественно-полезная) значима для человека, способствует определению потенциальных возможностей у людей. Борьба значимый конструкт в размышлениях Якушкина. Психологически важные составляющие, вкрапляемые в образы борьбы, позволяют человечеству сохраняться, наблюдать прохождение «жизненной силы» с предвосхищением обновлений в человеческой жизни и в существовании общества. 

«Якушкинский человек» личность. Якушкинское понятие личности можно реконструировать, опираясь на все творческое наследие декабриста [15; 16; 20: с. 97170; 43; 44; 45].

Исследователи, рассматривавшие «декабристское понимание человеческой личности», выделили факт соотношения в человеке индивидуального, личного, которое обязательно находится в соподчинении «общественному долгу», заметили результат развития человека гармонически развитую личность [8: с. 231, 234].

В своих размышлениях Якушкин противопоставляет «личность» ее окружению и выделяет то, что человеку «лично» присуще [16: с. 179; 19: с. 153; 44: с. 291]. На фоне других «членов семейства» (общества) отдельный человек определен как личность, как исполняющий по отношению к ним все возложенные общественные обязанности (долг). Личность и обнаруживается в ходе исполнения человеком своих обязанностей в обществе, «просматривается» сквозь призму человеческих отношений в общем потоке жизни, повседневного ее существования. Личность это человек для других.

Якушкинское понятие личностивозникает на почве вдохновленности им гражданскими обязанностями человека, обращено во внутренний мир индивида. Личность это человек как «одно из самых важных проявлений в природе», он действенен по отношению к жизни и он социален. «Якушкинская личность» героическая и гуманная, способна на самопожертвование как во имя одного человека, так и во имя блага целого народа. У нее есть идеал жизни как основной и высший мотив, который фактически определяет весь ее жизненный план. Отношение к этому идеалу страстное и деятельное (борцовское), превращающееся в постоянную работу, направленную на самовоспитание и саморазвитие общественно ориентированного характера (нравственного и гуманного).

В целом якушкинская рефлексия позволяет заглянуть за край обыденного взгляда в будущее развития психологической мысли, отметив человека как часть жизни, в то же время как целое, как способного приобретать силы для собственного преобразования.

Заключение

Наши современники подчеркивают, что синтез разнодисциплинарных знаний о человеке становится существенным условием для развития психологического знания [39: с. 72]. Творческое наследие выдающегося отечественного декабриста-просветителя И. Д. Якушкина, стремившегося с философско-логических позиций и с позиций естественнонаучного подхода обосновать понимание человеческой природы показательно в этом отношении.

«Якушкинский человек» предстает индивидуальностью, обладает сознанием и ориентирован на самоорганизацию своей психики в ходе совместной деятельности с другими, к самостоятельному конструированию своей жизни. «Якушкинская личность» героическая и гуманная способна на самопожертвование как во имя одного человека, так и во имя блага целого народа. «Якушкинский борющийся человек» просвещенная, цельная, творческая личность, раскрывающая свои дарования, реализующая высокие нравственные и духовные запросы в сложной повседневной борьбе.

Работы Якушкина, изложенные «системным» языком, представляют интерес для понимания генезиса отечественной психологической мысли. Они «включают» синтез различных наук, рассматривавших потенциальные возможности человека и его идеалы,вносят тем самым вклад в развитие российской истории психологии, становятся показателем оригинальности ее собственного национального исторического пути [37: с. 164].

Литература

  1. Ананьев Б. Г. Очерки истории русской психологии XVIII и XIX веков: монография. М.: ОГИЗ, 1947. 168 с.
  2. Ананьев Б. Г. Избранные труды по психологии: в 2 т. Т. 1. СПб.: Изд-во С.–Петерб. ун-та, 2007. 412 с.
  3. Большакова В. В. Проблема формирования личности в русской психологической мысли XIX – начала XX вв. : автореф. дис. … д-ра психол. наук. Л., 1987. 32 с.
  4. Большакова В. В. Очерки истории русской психологии (XIX – начало XX вв.): монография.  Нижний Новгород: Изд-во Волго-Вятского кадрового центра, 1994. Ч. 1. 160 с.
  5. В сердцах Отечества сынов: сб. / [сост. и ред. С.Ф. Коваля]. Иркутск : Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1975. 342. [2] с. (Декабристы в Сибири. Т. 3).
  6. Габов Г. И. Общественно-политические и философские взгляды декабристов: монография. М.: Политиздат, 1954. 296 с.
  7. Газенко В. И. К статье декабриста И. Д. Якушкина «Что такое человек?». Предисловие // Вопросы философии. 1949.  № 3.  С. 288290.
  8. Гармонический человек: Из истории идей о гармонически развитой личности: сб. ст. / [сост. П. С. Трофимов]. М.: Искусство, 1965. 323 с.
  9. Галактионов А. А., Никандров П. Ф.  Русская философия XI-XIX веков: монография. Л.: Наука, 1970. 652 с.
  10. Герцен А. И. Собрание сочинений: в 30 т. Т. 7. М.: Изд-во АН СССР, 1956. 468 с.
  11. Герцен А. И. Собрание сочинений: в 30 т. Т. 13. М.: Изд-во АН СССР, 1958. 676 с.
  12. Декабристы и русская культура: сб. ст. / [отв. ред. Б. С. Мейлах]. Л.: Наука; Ленингр. отд., 1975. 356 с.
  13. Деревцов И. А. Педагогические идеи А. Н. Радищева: монография. М.: Гос. учеб.-пед. изд-во Мин. Просвещения РСФСР, 1962.  92 с., портр.
  14. Дружинин Н. М. Декабрист И. Д. Якушкин и его ланкастерская школа  / Ученые записки. Моск. госпедин-т. Т. 2. Кафедра истории. М., 1941. Вып. 1. С. 3396.
  15. Записки декабристов: в 3 вып. Вып. 1: Записки Ивана Дмитриевича Якушкина. Лондон: Вольн. рус. тип, 1862. [2], 116 с.
  16. Записки, статьи, письма И. Д. Якушкина / [ред., комм. С. Я. Штрайха]. СПб.: Наука, 2007. 740 с.
  17. Иванов Д. В. Психологическая мысль в России начала XIX века. Д. В. Веневитинов // Системная психология и социология. 2016. № 1 (17). С. 6678.
  18. Иванов Д. В. Психологическая мысль в России в первой трети XIX века. П. Я. Чаадаев // Системная психология и социология. 2017. № 1 (21). С. 7086.
  19. Из истории русской психологии: сб. ст. / [под ред. М. В. Соколова]. М.: АПН РСФСР, 1961. 439 с.
  20. Избранные социально-политические и философские произведения декабристов: в 3 т. Т. 1.  М.: Политиздат, 1951. 732 с.
  21. Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории. М.: РГГУ, 1998.  702 с.
  22. Каминский С. В. Декабрист И. Д. Якушкин. М.: Т-во И. Д. Сытина, 1907. 92 с. (Совр. б-ка).
  23. Кошелева О. Е. «Свое детство» в Древней Руси и в России эпохи Просвещения (XVIXVIII вв.). М.: Изд-во УРАО, 2000. 320 с.
  24. Кошурников А. А. Декабрист И. Д. Якушкин // Ученые записки. Свердловск. госпедин-т. Свердловск, 1957. Вып. 14. С. 184205.
  25. Лебедев А. А. Три лика нравственной истины. Чаадаев, Грибоедов, Якушкин : монография. М.: Летний сад, 2009. 720 с.
  26. Луппол И. К. Историко-философские этюды: монография. М.; Л.: ОГИЗ, 1935. 264 с.
  27. Мартианова И. Ю. Повседневная жизнь детей российских дворян по мемуарам современников XVIII – начала XX в.: дис. … канд. ист. наук. Краснодар, 2010. 254 с.
  28. Микеланджело Буонарроти. Письма. Поэзия / пер. с итал. Н. Е. Булаховой, А. Г. Габричевского, А. М. Эфроса. СПб.: Азбука-классика, 2010. 416 с.
  29. Миронова И. А. Декабрист Иван Дмитриевич Якушкин. М.: Просвещение, 1987. 108 с.
  30. Михайлова Л. П. Жизнь и просветительская деятельность декабриста И. Д. Якушкина в Сибири // Ученые записки Тюменского госпедин-т.
  31. Т. 16. Кафедра истории. Тюмень, 1962. Вып. 4. С. 85113.
  32. Очерки из истории движения декабристов / [под. ред. Н. М. Дружинина, Б. Е. Сыроечковского]. М.: Политиздат, 1954. 580 с.
  33. Порох В. И. Декабрист И. Д. Якушкин в русском освободительном движении: дис. … канд. ист. наук. Волгоград, 1983. 248 с.
  34.  Пушкин А. С. Собрание сочинений: в 10 т. Т. 4.  М.: Худож. лит., 1974. 520 с.
  35. Романова Е. С., Рыжов Б. Н.  История психологии с системных позиций // Системная психология и социология. 2014. № 1 (9). С. 515.
  36. Русин В. И. Философские и социологические взгляды декабристов: автореф. дис. … д-ра филос. наук. М., 1975. 39 с.
  37. Русское общество 30-х годов XIX в. Люди и идеи: М.: Изд-во МГУ, 1989. 448 с. (Мемуары современников).
  38. Рыжов Б. Н. История психологической мысли. Пути и закономерности. М.: Воениздат, 2004. 240 с.
  39. Рыжов Б. Н. Естественнонаучные и философские предпосылки развития системной психологии // Системная психология и социология. 2012.  № 2 (6). С. 520.
  40. Рыжов Б. Н. Системная психология. 2-е изд. М.: Т8 Издательские Технологии, 2017.  356 с.
  41. Шумилин Е. А. Психологическая мысль в трудах профессоров-естествоиспытателей  Московского университета первой половины XIX века (18001840): автореф. дис. … канд. пед. наук (по психологии). М. 1955. 15 с.
  42. Чаадаев П. Я. Полное собрание сочинений и избранные письма: в 2 т.  Т. 2. М.: Наука, 1991. 672 с.
  43. Чернов С. Н. Четыре письма неизвестного к декабристу И. Д. Якушкину. Саратов, 1927. 25 с.
  44.  Якушкин И. Д. Записки И. Д. Якушкина. М., 1908. 163 с. (Б-ка декабристов. Вып. 7).
  45. Якушкин И. Д. «Что такое человек?» // Вопросы философии. 1949. № 3.    С. 291298.
  46.  Якушкин И. Д. Мемуары. Статьи. Документы / [подгот. изд. В. И. Порох, И. В. Порох; отв. ред. В. А. Фёдоров]. Иркутск: Вост.-Сиб. кн. изд-во, 1993. 399 с.

 

THE PSYCHOLOGICAL IDEA IN RUSSIA IN 30TH YEARS OF THE XIX CENTURY. I.D. YAKUSHKIN

 

D. V. Ivanov,

                                                                            NSPU, Novosibirsk

       The article considers the main scientific views about an active conductor of ideas of the Russian enlightenment, decembrist Ivan Dmitrievich Yakushkin (1793/17941857), who «had become wise by his bitter experience» and contributed a lot to the development of Russian psychological thought in the 30-th years of the XIX century. Yakushkin is a prominent organizer of the Decembrist movement and he  has remained in Russian history as the author of notes, articles and letters shedding the light on the Russian philosophy of the enlightenment epoch. The image of Yakushkin-fighter, his spiritual needs, remaining at a rather high level, despite of all life's difficulties, confirms his own idea about a human’s life force and his personal manifestation.

        Yakushkin's views, reflected in his works, are interested to understand the common genesis of the development of Russian philosophical and psychological thoughts of a human, his capacities and ideals. Yakushkin considers the development of a man from the natural science approaches of his time. He sees a man in his unfolding opportunities ready to realize himself and achieve greater success in the development in comparison with the surrounding world of nature. A Russian thinker insists on the need of understanding the world of nature, whereby the latter is also able to know its own identity. He believes in «reasonable» man as a creator of culture, who is able to a social life. «Yakushkin's man» becomes a person, he constructs his life, struggles to achieve significant results in it basing on the experience of previous generations and his own. The story of one man's life becomes part of his people's history and the history of the whole mankind.

        In the context of the history of psychological thought Yakushkin is  the  follower of the Enlightenment epoch – the philosophical century  (by A. S. Pushkin), who considered the humanity (as well as morality) the top  every individual will have to achieve.

        Yakushkin is a close friend of the outstanding Russian philosopher and philosophizing psychologist P. Y. Chaadaev. Their dyad «Chaadaev – Yakushkin» has become important to understand the main achievements of the Russian philosophy and psychology in the 30-th years of the XIX century. The letters touching upon  their scientific preferences and views are of great interest for better understanding of the history of psychological thought.

         Yakushkin's psychological views allocated on the general background of his philosophical positions are valuable to our contemporaries in terms of their historical and psychological reconstruction and interpretation.

This article uses historical and psychological reconstruction, the bibliographic method,  promoting the systematization of the basic materials and sources as well as the psychological interpretation of the ideas of Russian philosophers about  human nature, a  human, his  struggle and the principles allowing  the Russian educator to describe psychological phenomena.

Keywords: human nature; system of psychological concepts; scientific approach; personality; vitality; fighting; a fighting man; intelligence; sensibility; virtue.

 

References

1. Ananiev B. G. Essays on the history of Russian psychology of the XVIII and XIX centuries: monography. M.: OGIZ, 1947. 168 p.

2. Ananiev B. G. Selected works on psychology: in 2 v. V. 1. S.-Petersburg. Izd-vo S.-Petersburg. University, 2007. 412 p.

3. Bolshakova V. V. The problem of the formation of personality in the n psychological thought XIX - early XX centuries: author's abstract. dis. ... dr. psychol. sciences. L., 1987. 32 p.

4. Bolshakova V. V. Essays on the history of Russian psychology (XIX - early XX centuries.): monography. Nizhny Novgorod: Publishing house of the Volga-Vyatka personnel center, 1994. Part 1. 160 p.

5. In the hearts of the Fatherland sons: [Comp. And ed. S.F. Koval]. Irkutsk: East-Sib. Book. Izd-vo, 1975. 342. [2] p. (Decembrists in Siberia, V. 3).

6. Gabov G. I. Socio-political and philosophical views of the Decembrists: monogr. M.: Politizdat, 1954. 296 p.

7. Gazenko V. I. To the article of the Decembrist ID Yakushkin "What is a man?" Preface // Questions of philosophy. 1949. № 3. P. 288290.

8. A harmonic man: from the history of ideas about a harmoniously developed personality: [Comp. P. S. Trofimov]. M.: Art, 1965. 323 p.

9. Galaktionov A. A., Nikandrov P. F. Russian philosophy of the XIXIX centuries: monography. L.: Nauka, 1970. 652 p.

10. Herzen A. I. Collected works: in 30th vol. V. 7. M.: Publishing House of the USSR Academy of Sciences, 1956. 468 p.

11. Herzen A. I. Collected works: in 30th vol. V.13. M.: Publishing House of the USSR Academy of Sciences, 1958. 676 p.

12. Decembrists and Russian Culture: [Responsible. Ed. B. S. Meilach]. L.: Science; Leningr. Dep., 1975. 356 p.

13. Derevtsov I. A. Pedagogical ideas of A. N. Radishchev: monography. M.: Gos. Training-ped. Min. Enlightenment of the RSFSR, 1962. 92 p.

14. Druzhinin N. M. Decembrist I.D. Yakushkin and his Lancaster School / Scientific notes. Moscow. Gospeldin-t. T. 2. Department of history. M., 1941. Issue. 1. P. 3396.

15. The decembrists’ notes: in the 3rd issue. Issue. 1: Ivan Dmitrievich Yakushkin’s notes. London: Free. Rus. Type, 1862. [2], 116 p.

16. Notes, articles, letters I. D. Yakushkina / [Ed., Comm. S.Ya. Streiha]. S.-Petersburg: Science, 2007. 740 p.

17. Ivanov D. V. Psychological idea in Russia early XIX century. D. V. Venivitinov // Systems psychology and sociology. 2016. № 1 (17). P. 6678.

18. Ivanov D. V. Psychological idea in Russia in the first third of the XIX century. P. Y. Chaadaev // Systemы psychology and sociology. 2017. № 1 (21). P. 7086.

19. From the history of Russian psychology: [Ed. M. V. Sokolova]. M.: APN RSFSR, 1961. 439 p.

20. Selected socio-political and philosophical works of the Decembrists: in 3 volumes. T. 1. M.: Gos. Published in the polit. Lit., 1951. 732 p.

21. The chronology: Theory. History. Method. Sources of Russian history. M.: RGGU, 1998. 702 p.

22. Kaminsky S. V. Decembrist I. D. Yakushkin. М.: Partnership I.D. Sytin, 1907. 92 p. (Modern library).

23. Kosheleva O. E. «My childhood» in Ancient Russia and in Russia of the Enlightenment epoch (XVIXVIII centuries). M.: Izd-vo URAO, 2000. 320 p.

24. Koshurnikov A. A. Decembrist I. D. Yakushkin // Scientific notes. Sverdlovsk. Gospeldin-t. Sverdlovsk, 1957. Issue. 14. P. 184205.

25.Lebedev A. A. Three faces of the moral truth. Chaadaev, Griboyedov, Yakushkin: monography. M.: Summer Garden, 2009. 720 p.

26. Luppol I. K. Historical and philosophical studies: monography. M.-L .: OGIZ, 1935. 264 p.

27. Martianova I. Y. The daily life of the children of Russian nobles on the memoirs of contemporaries of the XVIII early XX centuries. : dis .... ... cand. east. sciences. Krasnodar, 2010. 254 p.

28. Michelangelo Buonarroti. Letters. Poetry. S.-Petersberg: Classical alphabet, 2010. 416 p.

29. Mironova I. A. Decembrist Ivan Dmitrievich Yakushkin. M.: Prosveshchenie, 1987. 108 p.

30. Mikhailova L. P. Life and educational activity of the Decembrist I.D. Yakushkina in Siberia // Scientific notes. Tyumen Gospadin.V. 16. Department of History. Tyumen, 1962. Issue. 4. P. 85113.

31. Essays from the history of the movement of the Decembrists / [under. ed. N.M. Druzhinina, B.E. Syroechkovsky]. M.: Gos. Published in the polit. L-ry, 1954. 580 p.

32. Powder I. V.  Decembrist I. D. Yakushkin in the Russian liberation movement: dis. ... cand. east. sciences. Volgograd, 1983. 248 p.

33. Pushkin A. S. Collected works: in 10 vols. V. 4. M.: Art. Lit., 1974. 520 p.

34. Romanova E. S., Ryzhov B. N. The history of psychology from the system points of view // Systems psychology and sociology. 2014. № 1 (9). P. 515.

35. Rusin V. I. Philosophical and sociological views of the Decembrists: the author's abstract. dsis. ... dr. philos. sciences. M., 1975. 39 p.

36. Russian society 30-ies of the XIX century. People and ideas: (Memoirs of contemporaries). Moscow: Izd-vo MGU, 1989. 448 p.

37. Ryzhov B. N. The history of psychological thought. Ways and patterns. M.: Voen. Publishing house, 2004. 240 p.

38. Ryzhov B. N. Natural and philosophical prerequisites for the development of systemic psychology // Systems psychology and sociology. 2012. № 2 (6). P. 520.

39. Ryzhov B. N. System зsychology. 2 nd ed. М.: Т8 Publishing Technologies, 2017. 356 p.

40. Shumilin E. A. Psychological thought in the works of professors-naturalists of the Moscow University of the first half of the XIX century (18001840): the author's abstract. dis. ... cand. ped. sciences (in psychology). M., 1955. 15 р.

41. Chaadaev P. Y. Complete works and selected letters: in 2 vols V. 2. M.: Nauka, 1991. 672 p.

42. Chernov S. N. Four letters from the unknown to the Decembrist I. D. Yakushkin. Saratov, 1927. 25 p.

43. Yakushkin I. D. Записки I.D. Yakushkina. M .: The Decembrists, 1908. 163 p., 2 portr. (The Decembrists, Issue 7).

44. Yakushkin I. D. What is a man? // Questions of philosophy. 1949. № 3. P. 291298.

 

45. Yakushkin I. D. Memoirs. Articles. Documents / [Preparation. Ed. IN AND. Gunpowder, I.V. Powder; Otv. Ed. V.A. Fedorov]. Irkutsk: East-Sib. Book. Publishing house, 1993. 399 p., Portraits.