Журнал 3 от 2023 года №47
Б.Н. Рыжов - Системная психология
Б.Н. Рыжов - История псих-ой мысли
Содержание №47 2023

Психологические исследования


Романова Е. С., Абушкин Б. М. Актуальные задачи личностного развития школьников для повышения эффективности их учебной деятельности

Бразгун Т. М., Ткачева В. В. Психологическое консультирование как инструмент выявления особенностей родительско-детских отношений в семьях детей с ОВЗ

Злобина М. В., Краснорядцева О. М. Многомерность психологических характеристик феномена «толерантность (интолератность) к неопределенности»

Лигай Л. Г., Данилова Е. Ю., Земченкова В. В. Системный социально-психологический анализ проблем подготовки научных и научно-педагогических кадров

Дядык Н. Г. Системный анализ взаимосвязи буллинг-структуры и психологической атмосферы в школьном коллективе

Кучарин Е. А., Котова Е. В. Взаимосвязь ревности и привязанности в юношеском возрасте

К юбилею В. И. Лубовского


Богданова Т. Г., Назарова Н. М. В. И. Лубовский и современная специальная психология

Лубовский Д. В. Значение работ В. И. Лубовского для специальной психологии и практики обучения детей с нарушениями в развитии

Лубовский В. И. Что такое «структура дефекта»? (аннотация к статье С. М. Валявко)

Информация


Сведения об авторах журнала «Системная психология и социология», 2023, № 3 (47)

Наши партнеры
 

Л. В. Сенкевич, М. В. Сагалов, РГСУ, Москва, А. Е. Метелица, ТРАНСФОРМАЦИЯ ЗАЩИТНЫХ МЕХАНИЗМОВ ЛИЧНОСТИ В ПРОЦЕССЕ РАЗВИТИЯ АЛКОГОЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТИ НА РАЗНЫХ ВОЗРАСТНЫХ ЭТАПАХ

Журнал » 2016 №20 : Л. В. Сенкевич, М. В. Сагалов, РГСУ, Москва, А. Е. Метелица, ТРАНСФОРМАЦИЯ ЗАЩИТНЫХ МЕХАНИЗМОВ ЛИЧНОСТИ В ПРОЦЕССЕ РАЗВИТИЯ АЛКОГОЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТИ НА РАЗНЫХ ВОЗРАСТНЫХ ЭТАПАХ
    Просмотров: 4981

ТРАНСФОРМАЦИЯ ЗАЩИТНЫХ МЕХАНИЗМОВ ЛИЧНОСТИ В ПРОЦЕССЕ РАЗВИТИЯ АЛКОГОЛЬНОЙ ЗАВИСИМОСТИ НА РАЗНЫХ ВОЗРАСТНЫХ ЭТАПАХ

 

Л. В. Сенкевич, М. В. Сагалов, РГСУ, Москва, А. Е. Метелица, МГПУ, Москва

 

Статья посвящена проблеме трансформации защитных механизмов личности в процессе развития алкогольной зависимости. В исследовании определяется степень выраженности механизмов психологической защиты в разных возрастных группах респондентов, находящихся на определенной стадии развития алкогольной зависимости. На основе сравнительного анализа полученных показателей делается вывод об их характере в процессе алкоголизации личности.

Ключевые слова: механизмы психологической защиты; алкогольная зависимость; аддиктивное поведение; возрастные этапы; стадии алкоголизации.

 

TRANSFORMATION OF PROTECTIVE MECHANISMS OF PERSONALITY IN THE PROCESS OF DEVELOPMENT OF ALCOHOL DEPENDENCE AT DIFFERENT AGE STAGES

 

L. V. Senkevich, M. V. Sagalov, RSSU, Moscow, A. E. Metelica, MCU, Moscow

 

The article is devoted to the transformation of protective mechanisms of personality in the process of development of alcohol dependence. The study determined the severity of mechanisms of psychological protection in different age groups of respondents that are at a certain stage of development of alcohol dependence. Based on the comparative analysis of obtained indicators, the conclusion about the nature of the transformation of mechanisms of psychological protection in the process of alcoholism personality.

Keywords: psychological defense mechanisms; alcohol dependence; addictive behavior; developmental stages; stages of alcoholism.

 

Введение

 

К психическим и неврологическим последствиям алкоголизма можно отнести алкогольные психозы (алкогольный парано-ид, алкогольный бред ревности, алкогольный делирий), энцефалопатии, алкогольную деменцию, алкогольный псевдопаралич, алкогольную полиневропатию [8]. Возникающие при этом мозговые нарушения во многом определяют психический облик, состояние и особенности поведения алкоголезависимых, которым свойственны нарушения когнитивной сферы, проявляющиеся в снижении способности к критическому мышлению, снижении интеллекта, нарушениях памяти и процессов обобщения, а также определенное «мифотворчество», обусловленное дезадаптивными незрелыми защитными механизмами личности10.

Согласно представлениям классического психоанализа, главное свойство психологической защиты — это удаление, вытеснение, уход, избавление сознания от фрустрирую-щих и травмирующих событий с помощью защитных механизмов личности. Однако защитные механизмы порой лишь создают иллюзию разрешения конфликтов, и проблема остается нерешенной. В этом случае индивид лишь формально справляется со своими внутриличностными или межличностными проблемами, отстраняясь от действительности и погружаясь в иллюзорный мир [15].

В зарубежной и отечественной психологии весьма распространенной является мысль о том, что употребление психоактивных веществ при аддиктивном поведении есть не что иное, как определенный патологический механизм психологической защиты личности. При этом знания о тяжелых последствиях систематического употребления алкоголя, по мнению ряда авторов, вытесняются посредством бессознательного действия психологических защитных механизмов. В многочисленных исследованиях, посвященных проблемам выявления индивидуально-психологических особенностей личности, злоупотребляющей алкоголем, подчеркивается, что основной ее чертой является неспособность справляться с трудными жизненными ситуациями, низкий уровень самоконтроля и саморегуляции поведения, склонность неадекватно реагировать на фрустрирующие обстоятельства [6; 14].

Несмотря на многочисленные исследования, посвященные изучению особенностей личностной сферы больных алкоголизмом, в современной психологии образовался определенный эмпирический вакуум вследствие недостаточности научно обоснованных сведений о трансформации защитных механизмов личности в процессе ее алкоголизации. В связи с этим целью предпринятого исследования явилось раскрытие закономерностей такой трансформации в разных возрастных группах алкогользависимых респондентов.

 

Постановка проблемы исследования

 

Исходными теоретическими положениями проведенного исследования являются психологические теории нормативного и аддик-тивного развития личности. Так, по мнению Н. Я. Иванова, А. Е. Личко, около 75 % лиц с алкогольной аддикцией систематически употребляют алкоголь уже в старшем подростковом возрасте, что приводит к хроническому алкоголизму в юности [5]. При рассмотрении юношеского возраста и причин, приводящих к алкоголизации личности, необходимо указать на то, что границы этого периода достаточно размыты и в различных классификациях авторы по-разному определяют его начало и конец. Юность является этапом перехода от детства, а, по сути, от подростничества к взрослости, и этот отрезок жизни весьма неоднозначен [1]. Э. Эриксон в разработанной им психосоциальной концепции описывает восемь стадий развития личности, пятая из которых — отрочество и юность — соответствует возрасту 12-20 лет. Автор говорит о том, что этот возрастной период является периодом глубокого кризиса, при котором детство подходит к концу и, завершаясь, приводит к становлению эго-идентичности (создания непротиворечивого образа себя при условии множественности выбора). Шестой этап Э. Эриксон называет этапом ранней зрелости (20-25 лет). Здесь перед личностью встает вопрос близости (социальной и сексуальной), проявляется истинная сексуальность, выстраиваются близкие отношения с представителем противоположного пола [18]. По мнению Б. Н. Рыжова, эпоха юности сопоставима с возрастом от 13-14 до 24 лет. В этот период, с точки зрения автора, витальная мотивация уступает место познавательной, т. е. значимость физического развития индивида уступает место развитию элементов личности — знаний и умений — и развитию личности в целом [11]. В периодизации Е.Е. Сапоговой юность характеризуется возрастными рамками от 14-15 до 18 лет. По мнению автора, главной особенностью юности является самоопределение личности, формирование мировоззренческих установок, а также ценностей и убеждений [13]. И. Ю. Кулагина и В. Н. Колюцкий полагают, что возрастные границы юности располагаются в промежутке от 17 до 20-23 лет. Реакция группирования и принадлежности к определенной референтной группе ровесников является очень важной в юности [7].

Как правило, алкогольной зависимости подвержены юноши и девушки с конформной, неустойчивой, импульсивной, гипертимной, истероидной и эпилептоидной акцентуациями характера. По мнению Э. Г. Эйдемиллера, алкогольной зависимости больше всего подвержены старшие подростки с неустойчивой акцентуацией, так как именно у них наиболее развита реакция группирования со сверстниками, высокая конформность поведения и низкий фрустрационный порог. Н. Я. Иванов и А. Е. Личко писали о том, что избыточная групповая зависимость в юношеском возрасте является некой формой девиантного поведения, что в последующем может привести к формированию «группового алкоголизма», когда тяга к выпивке появляется только в компании сверстников [5]. Кроме того, к ад-диктивным расстройствам склонны лица юношеского возраста, переживающие постоянный стресс, с низким социальным статусом в группе (аутсайдеры), плохой успеваемостью и отсутствием перспектив дальнейшего обучения [3]. Критические ситуации (стресс, фрустрация, конфликт, кризис) и невозможность справиться с ними рассматриваются многими исследователями в качестве ведущих факторов развития алкогольной зависимости и в период молодости.

И. Ю. Кулагина и В. Н. Колюцкий ограничили возрастной период молодости рамками от 24 до 30-35 лет. В этом возрасте, по словам авторов, происходит окончательное овладение профессией, которая была выбрана в юности, и приобретение мастерства. Самое значимое место в социальной ситуации развития на этом возрастном этапе занимают выбор партнера для совместной жизни, рождение и воспитание детей. Основными возрастными новообразованиями являются приобретение профессиональной компетентности и создание семьи. Важной стороной жизни авторы считают установление дружеских связей, которые, в отличие от юности, имеют качественно новый уровень — духовный [7]. По мнению Б. Н. Рыжова, который рассматривает возрастные периоды через призму системной теории мотивации, молодой возраст («эра расцвета и подъема») имеет рамки 25-36 лет и характеризуется репродуктивной мотивацией, т. е. мотивацией продолжения рода [11]. К развитию алкогольной зависимости в этот возрастной период могут привести трудные жизненные ситуации, связанные с невозможностью решения первостепенных задач молодого возраста, неспособность личности к продуктивному преодолению жизненных трудностей вследствие использования неадекватных защитных паттернов.

Зрелость является самым продолжительным возрастным периодом, нижняя граница которого, как правило, определяется возрастными рамками 30-35 лет, а верхняя—55-60 лет. Именно на этом этапе онтогенетического развития человек становится подлинным творцом своего жизненного пути, достигает вершин профессионального мастерства, окончательно выстраивает субъект-субъектные отношения, в наибольшей степени реализует свои возможности. Негативными новообразованиями зрелости можно считать консерватизм, ригидность и непринятие всего нового. По мнению В. В. Козлова, кризис 40 лет является продолжением или повторением кризиса 30 лет и может рассматриваться как кризис смысла жизни индивида [6]. Основной задачей этого возрастного кризиса является переосмысление своей жизни и жизненного плана, пересмотр отношения к себе и обретение себя в новой идентичности. С точки зрения П. Д. Шабанова, алкоголизм в зрелом возрасте развивается преимущественно после 40-45 лет. Как правило, у больных в течение длительного времени сохраняется социальная адаптация, и при условии наличия мотивации на излечение и отсутствии анозогнозии можно надеяться на благоприятный исход. Однако, если болезнь прогрессирует, то она отличается быстрым темпом развития и злокачественными последствиями. Хроническая алкоголизация в зрелости может привести к ускорению стадиального развития заболевания, и абстинентный синдром может развиться за 3-4 года [17]. При переживании нормативных и ненормативных кризисов у больных алкоголизмом в зрелом возрасте наблюдаются иллюзорные способы разрешения противоречий и отход от реальности.

Таким образом, многие исследователи связывают развитие алкогольной зависимости, прежде всего, с неадекватными способами преодоления критических ситуаций. В связи с этим в проведенном исследовании выявляется, какие механизмы психологической защиты лиц с аддиктивным поведением, находящихся на разных этапах своего онтогенетического развития, обусловливают дальнейшую их алкоголизацию.

 

Организация и методы исследования

 

В исследовании принимали участие 150 респондентов. Испытуемые, входящие в группу алкоголезависимых, набирались на базах Федерального медицинского исследовательского центра психиатрии и наркологии Министерства здравоохранения РФ и Наркологической клинической больницы № 17 Департамента здравоохранения г. Москвы. Из основной группы (лица, страдающие алкоголизмом) были отобраны 25 человек в возрасте от 17 до 23 лет, что соответствует возрастному периоду юности, 25 человек в возрасте от 24 до 35 лет (возрастной период молодости) и 25 испытуемых в возрасте от 36 до 59 лет, соответствующие возрастному периоду зрелости. Группу риска (лица, страдающие алкоголизмом) составили 39 мужчин и 36 женщин. Контрольная группа (75 условно здоровых испытуемых) набиралась на базе факультета дополнительного профессионального образования (ДПО) Российского государственного социального университета, также в исследовании принимали участие их родственники и знакомые. Контрольная группы была разделена на 3 возрастные категории (25 человек — юношеский возраст, 25 человек — молодой возраст и 25 испытуемых зрелого возраста). В контрольной группе (группа нормы) тестирование проходили 41 мужчина и 34 женщины.

Исследование осуществлялось с помощью метода поперечных срезов, однако исследовательская выборка основной группы была сформирована таким образом, что каждый возрастной этап соответствовал определенной фазе развития алкогольной зависимости, что дало дополнительное основание для раскрытия закономерности трансформации защитных механизмов личности в процессе ее алкоголизации.

В исследовании была использована методика «Индекс жизненного стиля» («Life Style Index» («LSI»)) В. Плутчика, Г. Келлермана,

Х. Р. Конте в адаптации Е. С. Романовой. Данная методика была разработана в 1979 году. В основу ее разработки вошли психоэволюционная теория Р. Плутчика и структурная теория личности Г. Келлермана. Данная методика считается наиболее удачным психодиагностическим инструментом эго-защит, так как посредством ее можно определить уровень напряженности восьми основных защитных механизмов личности, изучить иерархию системы психологических защит с помощью выявления ведущих механизмов и определить общую напряженность всех измеряемых защит, представленных в методике [2; 9].

 

Результаты исследования и их обсуждение

 

В начале исследования был проведен сравнительный анализ интересующих нас показателей, зафиксированных в общих исследовательских группах (без учета возраста).

При анализе показателей средних арифметических значений двух выборок (без учета возраста), наглядно представленных на рисунке 1, было выявлено, что показатели такого механизма психологической защиты, как вытеснение, в группе алкоголезависимых (45,72 %) намного превышают идентичные показатели, зафиксированные в группе условно здоровых респондентов (30,27 %), что свидетельствует о подавлении и вытеснении больными алкоголизмом фрустрирующих мыслей, желаний, чувств, вызывающих тревогу и страх (см. табл. 1).

Психоанализ рассматривает механизм вытеснения в качестве психологической защиты инфантильной личности, т. е. личности, неспособной противостоять сиюминутным желаниям и потребностям, а также контролировать свои эмоции и поступки. Достаточно высокие показатели степени выраженности механизма вытеснения у большинства алкоголезависимых могут обозначать также наличие у них такой черты личности, как избирательная критичность к себе и к последствиям своих действий. По мнению Е. С. Романовой, подавление (или вытеснение) используется больными алкоголизмом для блокировки страха в состоянии абстиненции и алкогольной депривации [9]. Вытеснение своих непривлекательных качеств становится источником постоянного внутреннего, неосознаваемого напряжения, вызванного страхом разоблачения.

 

 

Рис. 1. Результаты исследования степени выраженности механизмов психологических защит в группах условно здоровых и алкоголезависимых респондентов


Таблица 1

Результаты сравнительного анализа показателей степени выраженности механизмов психологических защит в двух исследовательских группах

Шкалы опросника

группа

алкоголезависимых

(%)

группа условно здоровых респондентов (%)

значимость различий (по ^-критерию Стьюдента)

Вытеснение

45,72 ± 4,6

30,27 ± 3,1

0,000

Регрессия

47,31 ± 4,8

33,73 ± 3,4

0,000

Замещение

28,39 ± 2,9

26,67 ± 2,7

0,589

Отрицание

45,51 ± 4,6

39,27 ± 4,1

0,114

Проекция

42,55 ± 4,2

49,78 ± 4,9

0,065

Компенсация

42,06 ± 4,1

36,00 ± 3,7

0,110

Гиперкомпенсация

28,74 ± 2,9

32,53 ± 3,3

0,265

Рационализация

38,86 ± 3,9

47,11 ± 4,7

0,023

Общая напряженность защит

39,34 ± 4,1

37,13 ± 3,8

0,330

 

Показатели степени выраженности регрессии как механизма психологической защиты в двух исследовательских выборках тоже отличаются: такие показатели в группе нормы (33,73 %) значительно ниже показателей в группе риска (47,31 %), что говорит об использовании лицами с алкогольной зависимостью этого механизма для возврата к незрелым, примитивным поведенческим паттернам. Регрессия может быть связана с инфанти-лизацией личности, с установкой на зависимое поведение (для лиц неустойчивого и конформного типов), с установкой на получение поддержки и помощи от окружающих.

Несмотря на то, что достоверно значимых различий между выборками в показателях степени выраженности такого механизма психологической защиты, как замещение, выявлено не было, на уровне тенденций можно говорить о том, что склонность в затруднительной или фрустрирующей ситуации к разрядке своих эмоций, к переносу их на объекты, представляющие меньшую опасность, чем те, что вызвали негативные эмоциональные состояния, в большей степени характерны для алкоголезависимых, чем для условно здоровых респондентов (в группе нормы показатели замещения ниже (26,67 %), чем в группе риска (28,39 %)).

Более низкие показатели в группе условно здоровых респондентов, чем в группе алкоголезависимых, были зафиксированы по шкале «Отрицание» (среднегрупповое значение в группе риска составило 45,51 %, в группе нормы — 39,27 %). Отрицание как механизм психологической защиты используется многими алкоголезависимыми для блокировки травмирующей информации о своем реальном положении и состоянии. Термин «ано-зогнозия» напрямую связан с алкогольной болезнью и обозначает отрицание болезни как таковой у лиц с аддикцией.

На уровне тенденций можно говорить о том, что алкоголезависимые лица чаще, чем условно здоровые респонденты, прибегают к такому механизму психологической защиты, как компенсация, что свидетельствует о наличии у многих из них внутриличностных конфликтов, требующих своего разрешения (36 % — среднегрупповой показатель, зафиксированный по шкале «Компенсация» в контрольной группе, и 42,06 % — в группе риска), однако разрешение таких конфликтов оборачивается, как правило, уходом в ирреальный мир фантазий и грез, доминированием аутистического мышления над реалистическим. В данном случае можно сказать, что лица с алкогольной зависимостью используют этот механизм для приписывания себе тех свойств и качеств, ценностей и приоритетов, которыми не обладают. Компенсация неудовлетворенности собой, реального или вымышленного дефекта происходит и в развитии потребности ухода от реальности.

В группе условно здоровых респондентов более высокие показатели, по сравнению с группой алкоголезависимых, были зафиксированы по таким шкалам опросника, как «Проекция», «Гиперкомпенсация» и «Рационализация». При этом достоверно значимые различия между выборками были выявлены в показателях степени выраженности рационализации как механизма рационального, логически непротиворечивого объяснения произошедших фрустрирующих событий, собственных неблаговидных качеств и поступков (р < 0,023).

При сравнении средних значений, зафиксированных в обеих выборках по шкале «Гиперкомпенсация», или «Реактивное образование», показатели в группе нормы выше (32,53 %), чем в группе риска (28,74 %), было выявлено, что условно здоровые респонденты чаще подавляют неприятные или социально неприемлемые чувства, мысли, неблаговидные поступки, реальные или мнимые дефекты и недостатки путем преувеличенного развития противоположных стремлений, качеств и достоинств (происходит трансформация в обратную сторону), чем алкоголезависимые.

Результаты проведенного исследования свидетельствуют о том, что лицам с алкогольной зависимостью свойственны внутриличностные конфликты, состояния стресса, фрустрации и общая дезадаптация.

Следующим этапом исследования стало выявление возрастных особенностей использования алкоголезависимыми механизмов психологической защиты в конфликтных, фрустрирующих и кризисных ситуациях. На графиках, иллюстрирующих индексы жизненных стилей респондентов основной группы в юности, молодости и зрелости (рис. 2), наглядно представлена возрастная динамика степени выраженности механизмов психологической защиты у аддиктивно развивающихся личностей.

При анализе возрастных различий в защитных механизмах личности больных алкоголизмом был выявлено, что показатели механизма защиты «Вытеснение» в зрелом возрасте имеют максимальные значения (47,53 %), что говорит об активизации процесса устранения психотравмирующих переживаний из сознания в область бессознательного в процессе нарастающей алкоголизации личности. Показатели по шкале «Регрессия» имеют отрицательную динамику: в юношеском возрасте они достигают наибольших

 

 

 

Рис. 2. Возрастные особенности механизмов психологических защит у лиц с алкогольной аддикцией


своих значений (52,29 %), в молодости данный показатель снижается (45,65 %), в зрелом возрасте показатель достигает минимальных значений (44 %). Это говорит о том, что в юношеском возрасте при возникновении стрессовых факторов преобладает замена сложных стереотипов поведения более простыми и доступными, свойственными ранним периодам онтогенетического развития. По шкале «Замещение» самый высокий показатель характерен для молодого возраста (32,8 %), а в юности и зрелости показатели ниже и имеют примерно равные значения (25,56 % и 26,8 % соответственно). Полученные результаты свидетельствуют о том, что алкоголезависимые молодого возраста склонны к разрядке отрицательных эмоций посредством перенаправления их на более доступные и безопасные объекты. При сравнительном анализе показателей средних арифметических значений по шкале «Отрицание» было выявлено, что в наибольшей степени этот механизм психологической защиты характерен для алкоголезависимых лиц юношеского возраста (52,53 %), с возрастом показатель по шкале имеет тенденцию к снижению (в молодости — 49,45 %, в зрелости — 34,55 %). Именно в юности лица с алкогольной зависимостью в наибольшей степени склонны к отрицанию стрессовых и вызывающих тревогу событий, обстоятельств,

чувств, желаний. Среднегрупповые значения показателей проекции от минимальных значений в юности (33,35 %) резко возрастают в группе алкоголезависимых респондентов молодого возраста (51,33 %), а в зрелости вновь снижаются (43 %).Таким образом, молодым людям, страдающим алкоголизмом, в большей степени, чем респондентам других возрастных когорт, свойственно приписывание собственных негативных, неприемлемых для общества мыслей, чувств, поступков другим людям, что позволяет им сохранять в балансе свое «Я» и самооценку. Такую же возрастную динамику имеют показатели психологической защиты «Гиперкомпенсация»: от минимальных значений у алкоголезависимых юношеского возраста (22,22 %) к максимальным — у больных алкоголизмом молодого возраста (35,2 %), и, в зрелости, вновь наблюдается снижение параметра (28,8 %). Компенсация как механизм психологической защиты в большей степени характерен для лиц, находящихся на начальной стадии алкоголизации: в группе «Юность» среднее значение по этому параметру — 47,78 %, с возрастом показатели снижаются (в молодости 42,8 %, в зрелости — 35,6 %). Показатели рационализации у алкогольных аддиктов юношеского и зрелого возрастов находятся примерно на одном уровне (34,99 % и 36,26 % соответственно), в группе алкоголезависимых молодого возраста они достигают максимальных значений (45,33 %).

Таким образом, при достаточно высоком уровне выраженности показателей общей напряженности защит и защиты вытеснения во всех возрастных группах испытуемых в группе алкоголезависимых юношеского возраста, находящихся на первой стадии алкоголизации, преобладают такие механизмы психологической защиты, как отрицание, регрессия и компенсация. В силу особенностей развития личности в предшествующие возрастные этапы попадающие в зависимость от алкоголя юноши и девушки склонны отрицать реальность происходящего, не принимать факты, вызывающие тревогу или другие негативные чувства. На начальной стадии алкоголизации личность игнорирует тревожную информацию, поступающую извне. Развитое воображение в сочетании с низким уровнем самокритики повышает уровень аутосуггестии у алкоголезависимых юношеского возраста. Уровень тревоги снижается за счет изменения восприятия какого-либо психотравмирующего обстоятельства, а также трансформации самовосприятия. В связи с этим факт возникновения потребности в систематическом употреблении алкоголя просто отрицается, наличие зависимости игнорируется. В группе алкоголизирующихся лиц юношеского возраста были зафиксированы высокие показатели и по шкале «Регрессия». Как отрицание, так и регрессия доминируют, как правило, на предшествующих этапах онтогенеза. Такие механизмы психологической защиты чаще всего проявляются в детстве и младшем подростковом возрастах. Преобладание их в юношеском, молодом или зрелом возрастах свидетельствует об инфантильности личности, о ее незрелости, стремлении удовлетворять свои желания и потребности с помощью примитивных поведенческих паттернов. Регрессия как механизм защиты психики приводит, как правило, к поверхностности интересов, отсутствию каких-либо профессиональных устремлений, к слабости и безволию, к бессознательному стремлению переложить любую ответственность на других. Преобладание регрессии в структуре защитных механизмов личности становится источником ее иждивенческих настроений. Кроме того, регрессия провоцирует отвержение юношами и девушками общепринятых ценностей, идеалов и норм, проявляющееся в агрессивном, промискуинном, брутальном поведении и в следовании асоциальным ценностям алкогольной субкультуры [10]. Еще одним механизмом, стимулирующим развитие алкогольной зависимости в юности, является компенсация, которая нередко становится «пусковым» механизмом алкоголизации личности.

В молодости ведущими механизмами психологической защиты, по данным проведенного исследования, являются проекция, отрицание, регрессия и рационализация. Вторая стадия алкоголизации, таким образом, во многом обусловлена бессознательным стремлением личности приписать собственные желания и влечения, при этом осознавая их социальную неприемлемость, другим людям. Если в юности злоупотребление алкоголем и наличие в том потребности просто отрицались, то в молодом возрасте при осознании своей зависимости наблюдается ее проекция на окружающих. Не менее интересен и тот факт, что степень выраженности рационализации как психологического механизма защиты психики в молодости значительно увеличивается. Осознание того факта, что потребность в алкоголе существует, приводит к обратной реакции — стремлению оправдать себя, прежде всего, в своих собственных глазах, сочетающемуся с невозможностью смириться с мыслью о том, что болезнь уже прогрессирует. Самообман, который характерен для лиц с преобладанием рационализации как защитного механизма, снимает тревогу и психическое напряжение, а потому становится препятствием к осознанному отказу от злоупотребления алкоголем. Невозможность признания факта алкогольной зависимости из-за страха потерять самоуважение, с одной стороны, и с другой — состояние все усиливающегося психического напряжения являются серьезным препятствием развития установки на лечение. Высокий уровень психической напряженности у алкоголезависимых молодого возраста обусловлен кумуляцией внутри- и межличностных конфликтов, спровоцированных злоупотреблением алкоголем [12].

В зрелости на первый план выходит такой механизм психологической защиты, как вытеснение, при этом общий уровень напряженности защит снижается. Аддикты среднего возраста на третьей стадии алкоголизации вытесняют из сознания психотравмирующие ситуации и состояния, обусловленные нарастающим алкогольным дефектом. В классическом психоанализе механизм вытеснения определяется как механизм «мотивированного забывания» [15]. Именно механизм вытеснения может в значительной мере разрушить целостность личности.

 

Заключение

 

Таким образом, в процессе развития алкогольной зависимости происходит трансформация механизмов психологической защиты. Такая трансформация основывается на увеличении по мере нарастания алкоголизации желания аддиктивно развивающейся личности сохранить свое достоинство и навязать окружающим людям такое о себе мнение, при котором она сама себе «разрешает» принимать алкоголь. Однако на поздних стадиях алкоголизации наблюдается ослабление такого желания, так как происходит искажение ценностно-потребностной сферы алкоголезависимой личности: интенсивность переживаний снижается в силу потери интереса к выстраиванию взаимоотношений с другими (здоровыми) людьми, не имеющими отношения к алкогольной субкультуре. Лица с алкогольной зависимостью характеризуются высоким уровнем внутриличностного конфликта и общей дезадаптацией. По сравнению с условно здоровыми респондентами алкоголезависимые чаще прибегают к таким механизмам психологической защиты, как вытеснение и регрессия, что свидетельствует о подавлении большинством из них фрустри-рующих мыслей, желаний, чувств, вызывающих тревогу, и использовании незрелых, примитивных поведенческих паттернов.

Полученные результаты позволяют уточить особенности возрастной динамики защитных механизмов на различных стадиях алкогольной зависимости. При этом на начальной стадии алкоголизации личность игнорирует тревожную информацию, поступающую извне. Обладая развитой фантазией в сочетании с низким уровнем самокритики, алкоголезависимые лица юношеского возраста становятся достаточно самовнушае-мыми. Уровень тревоги снижается за счет изменения восприятия какого-либо психотравмирующего обстоятельства, в том числе и искажения самовосприятия. В ситуации угрозы своему «Я» систематически алкоголизирую-щиеся юноши и девушки отказываются воспринимать себя как недостойных, социально неприемлемых личностей. В связи с этим факт возникновения потребности в частом употреблении алкоголя просто отрицается, а ее наличие игнорируется. Вторая стадия алкоголизации во многом обусловлена бессознательным стремлением алкоголезависимых молодого возраста приписывать собственные желания и влечения другим людям, осознавая при этом их социальную неприемлемость. Понимание того факта, что потребность в алкоголе существует, приводит к обратной реакции — стремлению оправдать себя, прежде всего, в своих собственных глазах, но никак не смириться с мыслью о том, что болезнь заметно прогрессирует. Самообман, который характерен для алкоголезависимых молодых людей с преобладанием рационализации как механизма защиты их психики, снижает тревогу и психическое напряжение, а потому становится препятствием к осознанному отказу от злоупотребления алкоголем. Третья стадия развития алкогольной зависимости характеризуется снижением внутриличностного конфликта в силу сужения ценностной сферы алкоголезависимой личности зрелого возраста, потери интереса к выстраиванию адекватных взаимоотношений с другими (здоровыми) людьми, сохранения притязаний на получение от окружающих одобрения их поступков и действий. Сформированная к этому времени алкогольная субкультура вполне удовлетворяет оставшиеся социогенные потребности аддикта.

 

Ссылки на литературу

  1. Абрамова Г. С. Возрастная психология: учеб. пособие для студентов вузов. 6-е изд. М.: Альма Матер, 2006. 698 с.
  2. Вассерман Л. И., Ерышев О. Ф., Клубова Е. Б. Психологическая диагностика индекса жизненного стиля. СПб.: СПбНИПНИ им. В. М. Бехтерева, 2005. 50 с.
  3. гнедова С. Б., нагорнова а. Ю., Вострокнутов Е. В., гулей и. а., забелина Е. В., тараненко л. г. Формирование и изменение личности больных алкоголизмом // Фундаментальные исследования. 2013. № 1-3. С. 642-646.
  4. Дмитрячев и. и. ТАСС: «В России пьют в два с половиной раза больше спиртного, чем в среднем по миру» [Электронный ресурс]. URL: http://tass.ru/obschestvo/1180303.
  5. Иванов н. я., Личко А. Е. Патохарактерологический диагностический опросник для подростков: методическое пособие. 2-е изд. М.: Фолиум, 1995. 64 с.
  6. Козлов В. В. Работа с кризисной личностью: методическое пособие. М.: Психотерапия, 2007. 332 с.
  7. Кулагина и. Ю, Колюцкий В. н. Психология развития и возрастная психология: полный жизненный цикл развития человека: учеб. пособие для вузов. М.: Акад. проект, 2013. 419 с.
  8. Пятницкая и. н. Наркомании: Руководство для врачей. М.: Медицина, 1994. 544 с.
  9. Романова Е. С., гребенников л. Р. Механизмы психологической защиты: генезис, функционирование, диагностика. Мытищи: Талант, 1996. 144 с.
  10. Романова Е. С., Рыжов Б. н. «Комплекс Брута» у социальных сирот // Системная психология и социология. 2010. № 1. С. 71-76.
  11. Рыжов Б. н. Системная периодизация развития // Системная психология и социология. 2012. № 1 (5). С. 5-24.
  12. Рыжов Б. н. Системная психометрика напряженности // Системная психология и социология. 2013. № 7. С. 5-25.
  13. Сапогова Е. Е. Психология развития человека: учеб. пособие для студентов вузов. М.: Аспект Пресс, 2005. 458 с.
  14. Сенкевич л. В., Донцов Д. А., Донцова М. В., поляков Е. А., Шарагин В. и. Механизмы психологической защиты личности: монография. Воронеж: Научная книга, 2014. 158 с.
  15. Фрейд з. Психология бессознательного: сборник произведений. М.: Просвещение, 1990. 448 с.
  16. Челышева Ю. В. Социальные проблемы личностного развития учащихся асоциального поведения // Педагогика и современность. 2015. № 5 (19). С. 57-64.
  17. Шабанов п. Д. Основы наркологии. СПб.: Лань, 2002. 560 с.
  18. Эриксон Э. Идентичность: юность и кризис. 2-е изд. М.: Флинта, 2006. 352 с.

 

References

 

  1. Abramova G. S. Age Psychology: The Textbook for University Students. 6th ed. M.: Alma Mater, 2006. 698 p.
  2. Vasserman L. I., Eryshev O. F., Klubova E. B. Psychological Diagnostics Index of Lifestyle. SPb.: St. Petersburg Bekhterev Research Institute, 2005. 50 p.
  3. Gnedova S. B., Nagornova A. Yu., Vostroknutov E. V., Gulej I. A., Zabelina E. V., Taranenko L. G.
  4. Forming and Personality Change of Patients with Alcoholism // Basic Research. 2013. № 1-3. P. 642-646.
  5. Dmitryachev I. I. TASS: «In Russia, They Drink Two and a Half Times More Alcohol Than the Average in the World» [the Electronic Resource]. URL: http://tass.ru/obschestvo/1180303.
  6. Ivanov N. Y., Lichko A. E. Diagnostic Questionnaire of the Character Pathology for Adolescents: The Teaching Manual. 2nd ed. M.: Folium, 1995. 64 p.
  7. Kozlov V. V. Dealing with the Crisis Personality: The Teaching Manual. M.: Psychotherapy, 2007. 332 p.
  8. Kulagina I. Yu, Kolyuckij V. N.. Developmental Psychology and Age Psychology: The Full Life Cycle of Human Development: The Textbook for High Schools. M.: Academic Project, 2013. 419 p.
  9. Pyatnickaya I. N. Drug Addiction: The Guide for Physicians. M.: Medicine, 1994. 544 p.
  10. Romanova E. S., Grebennikov L. R. Psychological Defense Mechanisms: Genesis, Functioning, Diagnostics. Mytishchi: Talent, 1996. 144 p.
  11. Romanova E. S., Ryzhov B. N. The «Brutus Complex» of Social Orphans // Systems Psychology and Sociology. 2010. № 1. P. 71-76.
  12. Ryzhov B. N. Systems Periodization of the Development // Systems Psychology and Sociology. 2012. № 5 (1). P. 5-25.
  13. Ryzhov B. N. System Psychometrics of Tension // Systems Psychology and Sociology. 2013. № 7. P. 5-25.
  14. Sapogova E. E. Psychology of the Human Development: The Textbook for University Students. M.: Aspekt Press, 2005. 458 p.
  15. Senkevich L. V., Doncov D. A., Doncova M. V., Polyakov E. A., Sharagin V. I. Psychological Defense Mechanisms: the Monography. Voronezh: Science Book, 2014. 158 p.
  16. Freud Z. Psychology of the Unconscious: Collected Works. M.: Education, 1990. 448 p.
  17. Chelysheva Yu. V. Social Problems of Personal Development of Antisocial Behavior of Students // Pedagogy and Modernity. 2015. № 5 (19). P. 57-64.
  18. Shabanov P. D. Basics of Narcology. SPb.: Doe, 2002. 560 p.
  19. Erikson E. The Identity: Youth and Crisis. 2th ed. M.: Flinta, 2006. 352 p.