СИСТЕМНАЯ ПСИХОЛОГИЯ
И СОЦИОЛОГИЯ

    Просмотров: 3854

У истоков системной психологии: онтологическая и гносеологическая парадигмы

Хисамбеев Ш.Р.

МГПУ, Москва

В статье анализируются психологические взгляды крупнейших античных философов-психологов Платона и Аристотеля с точки зрения системной психологии.

Ключевые слова: система, системная психология, онтологическая парадигма, гносеологическая парадигма, категория.

THE FOUNDATION OF THE SYSTEMS PSYCHOLOGY:  ONTOLOGICAL AND EPISTEMOLOGICAL PARADIGM

Khisambeev Sh. R.

MCTTU, Moscow

This article analyzes the major psychological perspectives of ancient philosophers, psychologists, Plato and Aristotle in terms of systems psychology.

Keywords: system, systems psychology, ontological paradigm epistemological paradigm, category.

Введение

Историко-психологический анализ становления системной психологии опирается на описание гносеологической и онтологической  парадигм, в рамках которых формулировались психологические взгляды античных мыслителей.

В зависимости от того, какой способ мышления будет выбран для определения объекта исследования, те его особенности и будут выделены в качестве предмета исследования. И они же будут представлены в результатах исследования, поскольку в предмете исследования нельзя выявить и получить ничего иного, кроме того, что уже заложено в его формулировке и постановке проблемы сознания в качестве предмета теории, эксперимента и практики. Методологическим основанием подавляющего большинства психологических исследований выступает их принадлежность к гносеологическому либо онтологическому подходу, сформировавшихся в ходе становления психологии. Под парадигмой принято понимать совокупность теоретических, методологических и иных установок, которыми руководствуются исследователи в качестве образца (модели) при решении научных проблемы.[10]

Суть гносеологического подхода в том, что сознание является особой формой действительности наряду с другими формами природного и социального мира, тогда психология фактически сводится к деятельности по анализу сознания. Познание (греч. «гнозис») самостоятельная, независимая сущность. Или же сознание так или иначе отражает действительность и включено в некие общие закономерности развития природы, бытия (греч. «онтос») – это онтологический подход. В нем познание понимается как функциональное образование, как, пользуясь гегелевским языком, «инобытие другого», а именно объективной действительности. Нет познания как некоей самостоятельной сущности. Есть познавательное отношение человека к миру, и анализ природы познания предполагает выявление этого отношения, его функционирования.

В основе гносеологической парадигмы лежит  способ рассуждений, в соответствии с которым субъект (человек) и объект (природа) изначально находятся в оппозиции друг другу. В рамках этого отношения человек как субъект может только либо воздействовать на природу-объект, либо принимать воздействие от нее, занимая «объектную» позицию. Применяя гносеологическую парадигму рассуждений психолог фиксирует внимание на форме гнозиса, используя, например, метафору зеркала (познание как отражение окружающего мира) и ориентируется на получение дискурсивного знания как совокупность устойчивых, неизменных фактов. Онтологический подход рассматривает природу (мироздание, макрокосм) как носителя всеобщих, универсальных закономерностей саморазвития, а человека – как часть природы (микрокосм).

1 Появление научной картины мира

Первые античные мыслители противопоставили мифологической картине мира космологическую теорию, отличавшуюся как принципиальным изгнанием всех антропоморфных элементов из объяснения, так и установкой на логическую обоснованность этого объяснения. Эти мыслители (их принято называть натурфилософами) положили начало онтологической традиции. До Сократа различение знания «по истине» и знания «по мнению» выступало в форме противопоставления онтологически-космологической картины мира обыденным представлениям.

Исторически и логически необходимой предпосылкой формулирования гносеологической парадигмы была деятельность софистов и Сократа. Что есть знание? Каковы способы его обоснования? Может ли считаться знанием то, что обычно, в повседневном обиходе, считается таковым? Обеспечивается ли знание чувствами или разумом? Каково отношение между знанием и мнением? Негативные аргументы софистов позволили обнаружить проблематичность знания, пробудив тем самым интерес к анализу всеобщих условий получения знания: не случайно всякая теория познания не только исследует проблему истины и ее критерия, но и пытается выявить природу иллюзий, заблуждений, ложных мнений. Однако, прежде чем были найдены ответы на указанные вопросы, следовало совершить переход от мифологической картины мира к научной.

Как одну из важнейших особенностей становления научной картины мира следует отметить широкое использование традиционных мифологических приемов, в частности интенсивное применение синтетического метода символизма, аллегоризма и чистой художественности. Так, в «Пире» Платона Сократ трактует Эроса как вечный синтез богатства и бедности, как вечное стремление к красоте и к порождению физического и духовного потомства для бессмертного существования под руководством вечной и неизменной идеи красоты. В «Федре» душа рисуется в виде колесницы с возницей – разумом и двумя конями, разумно-волевым и беспорядочно-аффективным. В «Государстве» содержится знаменитый рассказ Эра о строении космоса: световой столб посредине, земля посредине этого столба, восемь небесных сфер вокруг этого столба как диаметра; столб этот зажат между коленями Необходимости, а еще выше царствуют богини судьбы; наконец, все учение о потусторонних наградах и наказаниях для душ с их вечным круговоротом. Все эти платоновские образы Эроса, Судьбы, колесницы душ и структуры космоса в связи с теорией перевоплощения душ, – все это замечательный образец художественного, философско-символического, мифологического и аллегорического творчества. При этом вечное движение и стремление, в которое переходят платоновские идеи, являются прекрасным образцом применения порождающих моделей. Эрос есть вечное становление, но – под руководством неподвижной идеи красоты. Круговорот душ тоже есть вечное движение, но по законам судьбы [7].

В связи с этим любопытна новая интерпретация образа Прометея. В диалоге «Протагор» Платон, описывая подвиг Прометея, добавляет, что совесть для разумного общежития (т.е. общественно-политической жизни) люди получили все-таки от Зевса, а не от Прометея, который мыслится основателем только технической цивилизации. Получалось, что природный мир (управляемый олимпийцами) враждебен техногенной среде; при этом нравственные критерии («совесть») природосообразны, но к техническому прогрессу не применимы.

Содержание всякого научного понятия, в том числе психологического, отличается символическим характером, однако, в отличие от мифологического символа научное понятие принципиально лишено всякой образности. Наличие элементов образности означает, что данное понятие не вполне обобщенное, т.е. не вполне совершенное. И вот это промежуточное положение между мифом и наукой мы наблюдаем у Платона. Не случайно Аристотель говорил о его произведениях, что они нечто среднее между поэзией и прозой.

2 Категории «человек» и «окружающая среда»

Категориальная оппозиция «человек – окружающая среда», впервые выдвинута в античности Гиппократом в рамках его представлений о влиянии на здоровье внешних факторов: климат, питание и др. Подобно всем другим телам, организм человека также представляет собой смесь четырех начал (земли, воды, воздуха и огня), но связанных между собой в определенной пропорции, которая впоследствии стала обозначаться словом «темперамент» (лат. temperamentum – «смесь»). Эти первоначала существуют в теле человека в виде четырех жидкостей (кровь, слизь, желтая и черная желчь — по-гречески соответственно «хема», «флегма», «холе», «мелан холе»), отчего концепция Гиппократа стала называться гуморальной (от лат. humor – «жидкость, сок»). Гармоническое сочетание жидкостей  обуславливает здоровье человека. Однако, в результате неблагоприятных воздействий внешней среды пропорция стихий может нарушиться, что приводит к болезни. Поэтому один из путей оздоровления, по Гиппократу, состоит в изменении внешних условий: местности, климата, диеты [8, с.29; 11]. Не ограничиваясь указанием на значение внешней среды для телесного здоровья, Гиппократ подчеркивал также влияние окружающей среды на психику. Так, греческое слово «характер», означавшее до Гиппократа «отпечаток» (например, изображение на монете в результате удара специальным молотком), стало обозначать индивидуальные особенности человека, сложившиеся под влиянием окружающей среды. Гиппократ – яркий представитель натурфилософии. В трактате «О священной болезни» Гиппократ писал: «Мозг обладает величайшей силой в человеке, ибо когда он здоров, то служит нам истолкователем ощущений, вызываемых воздухом. Именно воздух дает сознание» [9, с.112-113]. Человек, по Гиппократу, будучи сам системой взаимодействий элементов-стихий, в свою очередь является элементом более сложной системы – природы. В грандиозной системе мироздания человек-микрокосм занимает особое место, познавая и преобразуя мир вокруг себя.

3 Природа познания по Платону

Платоновское размышление над природой познания возникло как своеобразная попытка дать ответ на негативную аргументацию софистов. Платон выявил, что знание не может не носить устойчивого, общеобязательного характера, т.е. не может зависеть от индивидуальных, личных характеристик познающего субъекта. Отсюда его учение об общеобязательном характере понятий, которым соответствует царство идей как реальный объект истинного знания, как инвариант, противостоящий всем субъективным изменениям мнений. Само слово «идея» создано Платоном как производное от «эйдос» (греч. «образ»); следует отметить, что «эйдос» находится в душе – индивидуальной или Мировой, в отличие от «иконы» (тоже «образ», но искусственный, т.е. нарисованная картина). Это привело Платона к отходу от онтологической парадигмы и созданию первой системы философского идеализма. Вместе с тем именно ориентация на инвариантные, «нетленные» идеи позволила Платону заложить фундамент научного мышления.

Ведь наука, будучи неотъемлемой от практического освоения мира (не только окружающего, но и внутреннего), представляет собой специфическую деятельность по производству знания, опирающуюся на систему абстрактных понятий – категорий. Собственно, категории – это наиболее общие и фундаментальные понятия, отражающие существенные свойства и отношения явлений действительности. Это относится и к психологии. Как прекрасно известно, становление категориального аппарата психологии восходит к античности, хотя многие конструкты и концепты, используемые и в настоящее время, появились гораздо раньше.

Раньше всего появилась категориальная пара «род-вид», фактически зафиксированная в языке. В любом человеческом обществе известно, что предметы объединяются в классы, которые могут быть объединены в иерархии следующих классов и т.д. Процесс классификации нормируется и задается категорией «род-вид», и в этом смысле этой категорией определяется классификационная структура любого языка.

Как установлено историками науки [4, и др.]), категории «единое-многое», «тождество-различие», «покой-движение» и бытие были введены Платоном и принадлежат платоновскому способу рассуждения. Эти категории настолько плотно вошли в саму структуру научного мышления, что трудно заметить их присутствие, хотя даже в самых простых способах рассуждения приходится опираться именно на эти категории.

С точки зрения Платона, всякая мысль является противоречивой, так как построена на одновременном осуществлении противоположных и исключающих способах. Первый связан с тем, что в мысли должно фиксироваться единое, неизменное (ведь истина не может все время меняться), но чтобы получить новое знание (в форме суждения) это единое должно быть поставлено в отношение к чему-то иному, отождествлено с ним. Только в этом случае единое начинает приобретать новые характеристики, которыми оно не обладало (для познающего) до этого акта соотнесения с чем-то иным. То есть переход от известного к неизвестному – это движение от «единого» ко «многому». Ведь предмет мысли в процессе рассуждения с одной стороны должен оставаться неизменным, а с другой стороны под него подводятся все новые характеристики, тем самым расширяя исходный предмет. Этот момент и казался Платону таинством, загадкой. Для ее решения он предложил «припоминание» (греч. «анамнезис»). Человек, по мысли Платона, не добавляет произвольно к единому новые характеристики, а как бы «припоминает», что его душа непосредственно созерцала, пребывая в мире идей перед воплощением в человеческом теле.

Далее, Платон вводит категорию «тождество-различие», что позволяет проанализировать сам процесс мышления, потому что мы отождествляем и различаем понятия, выражаемые в тех или иных терминах, словах. Это происходит в речи; так, в высказывании «Сократ есть человек», мы слово «Сократ» отождествляем со словом «человек». В диалоге «Парменид» Платон указывает, что удержание и контроль собственной мысли требует наличия предмета мысли (благодаря категории «единое-многое») и ее речевой формы, которая выражает этот предмет мысли (категория «тождество-различие») [7].

По Платону, каждый человек имеет бессмертную душу, которая до рождения находится в мире идей, с которыми способна общаться. Однако, попав в человеческое тело, душа все забывает. И лишь пройдя определенные испытания, тренируя и напрягая свою душу (особое значение при этом Платон придавал математике, которую он называл «гимнастикой ума»), человек может «припомнить», т.е. в этом непрерывно меняющемся мире начать восстанавливать в душе что-то нетленное, бессмертное, открывать для себя то, что он уже знал до рождения – идеи. Под идеями Платон понимал сущность вещей, их совершенные образцы, обладающие максимальной полнотой бытия, то, что обладает максимальным существованием. С точки зрения А.Ф.Лосева, Платон (как и все эллины) находился под сильным влиянием изобразительных форм искусства [6]. Для них совершенство должно обладать наглядным прекрасным внешним образом («эйдосом»). С точки зрения Платона за многообразием предметов, частично привлекательных, а частично безобразных, стоят некие прекрасные, совершенные «идеи». При этом конкретные вещи «бренны», то есть разрушаются со временем, тогда как с идеями ничего не происходит, они существуют вечно.

Это учение и стало предметом критики со стороны Аристотеля, который утверждал, что существующих отдельно от вещей идей нет: «А с эйдосами можно распроститься: ведь они только пустые звуки» [2, с.295].

4 Аристотель: прообраз системной психологии

Аристотель открыл категорию «формы» (греч. «морфэ») и придумал способы работы с этой категорией, которая входит в ряд категориальных оппозиций («форма-материя», «форма-содержание», «форма-смысл»). «Формой я называю суть бытия всякой вещи и первую сущность» [1, с.121]. Каждая единичная вещь, по Аристотелю, представляет собой сложное соотношение двух образований: формы и материи (греч. «хюлэ», буквально «строительная древесина»). Свою теорию он демонстрировал на примере создания статуи: есть медь, есть скульптор, и у этого скульптора есть представление о том, что он хочет создать. Затем скульптор свое представление («форму») накладывает на медь («материю»). Это процесс сложный, поскольку происходит взаимопроникновение материала и формы. Ведь для конкретной формы материал подбирается, значит, сам материал обладает особыми характеристиками, по терминологии Аристотеля «возможностями» («потенциями»). Эти возможности, потенции, могут стать действительными («актуальными») только в том случае, если человек начнет накладывать на материал ту или иную форму. Тогда во внешнем виде полученного произведения проступят, обнаружатся те важные для скульптора или архитектора черты, которые и определили выбранные ими формы, наложенные на данный материал.

Важно, что самой по себе формы, без взаимодействия с материалом, с точки зрения Аристотеля, не существует. Форма возникает, когда скульптор встречается с материалом. Замысел был, но при взаимодействии с материалом в процессе работы он преобразуется, поскольку материал «сопротивляется» замыслу и заставляет вносить корректировки.

Процесс создания вещи («творчество») Аристотель представлял как взаимодействие четырех причин: 1) формальная причина (causa formalis), поскольку статуя возникает из-за того, что у скульптора есть форма, которую он стремится воплотить. Начав работу с материалом, в процессе своей деятельности, творец все отчетливее понимает, какая форма ему нужна, и корректирует свои действия; тогда через него и действует causa formalis. 2) ей противостоит, сопротивляется ей материальная причина (causa materialis), заключенная в материале, с которым работает скульптор. Для Аристотеля материя – это возможность, потенция, способность. При наложении формы в материи проявляются такие свойства, качества, характеристики, которые до этого были не видны или вообще отсутствовали в реальности. 3) действующая причина (causaefficient), то есть само действие скульптора; 4) целевая причина (causa finalis), поскольку скульптору нужно довести процесс творения до логического конца, конечного результата.

Как видно из вышесказанного, Платон и Аристотель обсуждали различные виды деятельности. Ведь Платон обсуждает процесс познания («гнозис»): как в меняющемся мире выделить что-то устойчивое, отсюда главная его категория «идея». Аристотель обсуждает совершенно другое – как что-то создается, практическую работу, результатом которой является продукт (лат. productus – «произведение»). Поэтому для него базовой, принципиальной становится категория «формы», которая накладываясь на материал, получает воплощение.[12]

Заслуга Аристотеля заключается в том, что представления о соотношении материи и формы, которые он подсмотрел в практической человеческой деятельности, он перенес на устройство самого мышления, став основателем логики. Он обратил внимание на то, как люди строят свои высказывания, в какую форму они облекают свои мысли. Для этого он ввел категории «субъект» и «предикат» (обозначаются S и P). Например, в высказывании «человек смертен» слово «человек» – это субъект, а слово «смертен» – предикат. Кроме того, Аристотель обратил внимание на то, что высказывание может не соответствовать предмету мысли; тогда возникает ложное высказывание. Поэтому основное, чему должен научиться человек – это разбираться, когда высказывание истинное, а когда – ложное. Поэтому для Аристотеля понятий, которые могут быть независимы от предметов, не существует, то есть нельзя представить себе форму без материи. Это последовательная оппозиция Платону и его идеям. Понятия существуют у Аристотеля все время в отношении к предмету, его предполагают, что-то о нем высказывают, и отделить их от предметов невозможно.  В этом можно усматривать корни гносеологического подхода.

Из всех форм мысли Аристотеля прежде всего интересовали определения. Всего он выделил четыре типа соединений субъекта с предикатом: 1) «определение», 2) «собственное», 3) «род», 4) «случайное». Аристотель двигался очень последовательно, причем работал точно так же, как скульптор. В качестве материала выступил массив речи, накопленный к тому времени древнегреческой культурой в результате выступлений на народных собраниях, философских диалогов, прекрасных поэтических произведений. В результате рассуждений над разными типами соединений субъекта и предиката Аристотель выявил важный критерий: полное обращение высказывания в обратную сторону. Это значит, что если высказывание «S есть P» можно обратить в «P есть S» и истинность его не изменится, то мы имеем дело с «определением» или с «собственным». Например, определение «Человек есть живое существо, обладающее разумом» допускает обращение: «Живое существо, обладающее разумом есть человек». Если же обращение недопустимо, то мы имеем дело либо с «родом», либо со «случайным». Например, если сказать «Человек есть живое существо», то обратное «Живое существо есть человек» будет неправильно, т.к. кроме человека есть еще другие живые существа.

Различие между «определением» и «собственным» заключается в том, что «определение» позволяет раскрыть суть предмета, а «собственное» – нет. Например, «человек есть существо, способное изучить грамматику» не раскрывает сущности человека, поскольку он обладает многими другими способностями: считать в уме, плавать и др.

Далее, если сказанное составляет часть определения, то оно «род», если же нет, то «случайное», т.е. «род» входит в определение как элемент. Кроме рода, в определение входит и видовое отличие. Получается, что «определение = род + видовое отличие». Например, «человек есть живое существо, обладающее разумом». Здесь «живое существо» – это род, а «обладающее разумом» – видовое отличие. Случайное как бы сопровождает субъект: «Человек сидит».

Категория «действие» (греч. «праксис») по Аристотелю – одна из основных 10 категорий, то, что преобразует, вызывает движение и изменение. «Необходимо, чтобы у действующего и испытывающего воздействие была разная деятельность. Ведь в одном случае имеется действие, в другом – претерпевание, причем итог и цель первого есть деяние, второго же – страдательное состояние» [3, с.107]. В наиболее простом виде это выражение субъект-объектного типа взаимодействия. Важнейшая ее характеристика – процессуальность: «Если кто-то указывает, сколь продолжительно действие, он определит его временем» [2, с.64], кроме того действие «допускает и противоположность себе и большую или меньшую степень» [2, с.79].

«Испытывать воздействие и воздействовать не в природе любой вещи, а присуще лишь тем, которые содержат в себе противоположности» [там же]. Здесь Аристотель подходит к производной от категории «действие» категории «взаимодействие».

Категория «взаимодействие» исходно описывает ситуацию, когда объекты или субъекты (а также предметы и явления) воздействуют друг на друга. С точки зрения развернутости во времени можно говорить о «процессе взаимодействия», в формальном плане – о «форме взаимодействия». С процессуальной стороны взаимодействие представляет собой актуализацию потенциальной заложенных в вещах возможностей (способностей); только в ситуации взаимодействия они и могут проявиться:

«Учащийся есть ученый в возможности и тот, кто обладает знаниями, но не занимается наукой; всегда же, когда производящее воздействие и испытывающее его оказываются вместе, возможность может стать деятельностью, например, обучающийся из одного состояния возможности переходит в другое. И когда он достигает такого состояния, если ничто не помешает, он действует и занимается наукой; или же он окажется в противоречии со своей возможностью и будет пребывать в невежестве. Подобным же образом обстоит дело и с физическими процессами: ведь холодное есть теплое в возможности; когда же оно подвергнется превращению, оно уже огонь и жжет, если ничто ему не помешает и не воспрепятствует» [3, с.232-233]. Таким образом, Аристотель близко подходит к онтологическому подходу, представляя здесь психическое как форму бытия.

«Из вещей, способных действовать, те, у которых форма не находится в материи, воздействуют, не испытывая воздействия, а те, у которых находится, - сами подвержены воздействию» [3, с.406] и приводит пример: «Врачевание, способствуя исцелению, ничего не претерпевает от исцеляемого. Пища же, когда воздействует, и сама при этом что-то испытывает: оказывая свое действие, она в то же самое время или согревается, или охлаждается, или претерпевает что-нибудь другое» [там же].

Заключение

В античном мире возникли и получили развитие самые различные аспекты культуры, все формы общественного сознания, ставшие фундаментом современной цивилизации. Одним из важнейших достижений античной мысли стало появление представления о человеке и мире как системах. Ключевую роль в этом сыграли натурфилософское учение Гиппократа, идеализм Платона и первая система научного знания, созданная Аристотелем. Отпечаток их взглядов несут все последующие философские и психологические концепции, созданный ими понятийный аппарат продолжает продуктивно использоваться во многих областях знания, в том числе в форвардной зоне – системной психологии.

Литература

1. Аристотель Сочинения в 4 тт. Т.1. М.: Мысль, 1975. 550 с.
2. Аристотель Сочинения в 4 тт. Т.2.  М.: Мысль, 1978. 687 с.
3. Аристотель Сочинения в 4 тт. Т.3. М.: Мысль, 1981. 613 с.
4. Гайденко П.П. История греческой философии в её связи с наукой.  М.: Университетская книга, 2000. 319 с.
5. Ждан А.Н. История психологии: от античности до наших дней. М.: МГУ, 1990. 367 с.
6. Лосев А.Ф. История античной эстетики. Софисты. Сократ. Платон.  М.: Искусство, 1969. 848 с.
7. Платон Сочинения в 4 тт. т.2.  М.: Мысль, 1993. 528 с.
8. Рыжов Б.Н. Системная психология.  М.: МГПУ, 1999. 277 с.
9. Рыжов Б.Н. История психологической мысли. М.: Военное издательство, 239 с.
10. Рыжов Б.Н. Системные основания психологии // Системная психология и социология. 2010. №1. С.5-42.
11. Романова Е.С., Рыжов Б.Н. История психологии с системных позиций. // Системная психология и социология. 2014. № 1(9). С 5-15.
12. Энциклопедия истории психологии. Т.1. М.: Школьная книга, 2001. С 112-113.

References

1. Aristotleeditionin 4 vols. V.1.  Moscow: Mysl, 1975. 550 p.
2. Aristotle edition in 4 vols. V.2.  Moscow: Mysl, 1978. 687 p.
3. Aristotle edition in 4 vols. V.3.  Moscow: Mysl, 1981. 613 p.
4. Gaidenko P.P. History of Greek philosophy in its relation to science.  Moscow: Universitetskaya kniga, 2000. 319 p.
5. Zhdan A.N. History of Psychology: from antiquity to the present day.  Moscow:MGU, 1990. 367 p.
6. Losev A.F. History of ancient aesthetics. Sophists. Socrates. Plato. Мoscow:Iskusstvo, 1969. 848 p.
7. Platoeditionin4 vols. V.2.Moscow: Mysl, 1993. 528 p.
8. RyzhovB.N.Systemicpsychology.  Мoscow: MCTTU, 1999. 277 p.
9. RyzhovB.N. Historyof psychological thought.Мoscow: Voennoe izdatelstvo, 239 p.
10. Ryzhov B.N. The basic of systemic psychology // Systems psychology and sociology. 2010.№ 1. P. 5-42.
11. Romanova E. S., Ryzhov B. N. The history of psychology from the system point of view.//System psychology and sociology. 2014. №1(9). P.5-15.
12. Encyclopedia ofthe history of psychology. V.1Мoscow: Shkolnaya kniga, 2001. P 112-113.